Евгений Федорович Дмитриев , Адиль Султанович Букин - Когда в задаче одни неизвестные

понял Айдаров.

— Как же... Нам, трусихам, стоит ли смотреть на такое? Кажется, не первый год на свете живу, войну перенесла, похоронки... А все равно никак вот не успокоюсь. Сниться еще будет этот, которого ножом...

— И что вы увидели? Только, пожалуйста, поподробней.

— Что видела? — Тускло-голубые глаза женщины смотрели доверчиво и напряженно. — Я сначала не обратила внимания на толпу. Зашла к дежурному по станции, а от него два парня выходят.

— Что за юноши?

— Один повыше, другой поменьше.

— Какие они из себя?

— Не разглядела. Вышли — и вышли. Спросила дежурного, кто такие. Говорит: «Звонили, кого-то ножом ударили на перроне». Поняла: вот почему толпа собралась.

— И дальше?

— Ну, вышла, с дурости полезла в гущу людей. Тут ваш работник — в милицейском, с офицерскими погонами... Тот, высокий, что от дежурного выходил, с усиками, забыла сказать, он-то и слушал пульс у раненого... Раненый зажал другой рукой живот, на руке кровь... Ваш работник тому, который пульс слушал: «Ты что, врач?.. Не врач? Тогда иди отсюда, не мешай».

— Подождите, — поднял руку Айдаров. Сразу почему-то всплыл в памяти разговор с Шурагазиевым в больнице.

— Вы уверены, что пульс проверял действительно тот парень, который заходил к дежурному?

— Точно. Усы у него небольшие, просто я сначала забыла про них сказать.

— Так, хорошо... А куда он делся, тот высокий парень?

— Этого не знаю, — пожала плечами Плахова. — Ваш работник сказал ему: «Иди отсюда, если не врач, не мешай...» А тут «скорая» пришла, с носилками.

Айдаров помедлил. Что-то не совсем ясно. Неужели Шурагазиев прогнал потенциально важного свидетеля? С какой стати?

— Еще раз подумайте и скажите, — попросил Айдаров женщину. — Вы убеждены, что проверял пульс именно тот парень, который заходил к дежурному?

Плахова поджала губы.

— Поймите, это очень важно, — подчеркнул Айдаров.

— Да, убеждена, — твердо сказала женщина.

Старший лейтенант Павлычев

— Интересует меня прошедший вечер, а именно с десяти вечера до двух ночи. Сколько такси в это время делали у вас рейсы к вокзалу и от вокзала?

На полном миловидном лице диспетчера таксомоторного парка, Кати, появилась улыбка.

— Э, дорогой, — сказала она, — лучше сосчитать, кто здесь не был, у вокзала, — это проще.

— И все-таки мне нужны все, все до единого, кто тут был в интересующее нас время. Упустить одного — все дело под откос.

— Хорошо, сосчитаю, кто отмечался, выпишу всех. Только погоди.

Диспетчер, склонившись над большой книгой, не сдержала зевка. Извиняясь, посмотрела на Павлычева.

— Что поделаешь, Катя, — сказал он в ответ. — Время-то за полночь, хоть пой, хоть кукуй — спать все равно хочется.

Катя улыбнулась, занялась своими бумагами. Павлычев попросил разрешения закурить. Поглядывая на Катю, на ее книги и бумаги, подумал: «Да, задал я работу. Вокзал, пожалуй, самое людное место в городе, сюда и отсюда столькие едут — раз-два не посчитаешь».

И все же Павлычев удивился, когда диспетчер, наконец, назвала число таксистов, подъезжавших к вокзалу вечером и ночью.

— Тридцать семь? — невольно перепросил он.

— Тридцать семь.

Катя рассмеялась.

— Сами просили, — сказала она.

— Что поделаешь — служба, — ответил Павлычев, — и мне надо бы со всеми этими таксистами потолковать — тридцать семь! Понятно, один на один потолковать и чтобы другие до времени не знали, о чем тут речь пойдет, не знали, что мы уединяемся. Можно это устроить?

— Связаться с теми, кто на линии, — запросто, у всех рации, — с готовностью ответила Катя. — Но некоторые сменились ночью, вот беда.

— Ладно, давайте хоть тех, кто на линии. Пока с ними будем беседовать, уже утро будет.

Диспетчер открыла соседний кабинет.

— Располагайтесь вот здесь.

Павлычев прошел к небольшому письменному столу, огляделся. Между стенкой и столом — легкое кресло, под окном — новые мягкие стулья с темно-зеленой обшивкой, метрах в двух от двери — книжный шкаф.

В дверь постучали.

— Входите.

И вот перед Павлычевым водитель таксомотора Сергей Иванович Кутепов. Неторопливо он сел на предложенный стул, стараясь не суетиться, снял кепку, пригладил волосы.

— В какое время вы были минувшим вечером в районе вокзала? — спросил Павлычев.

— У диспетчера все точно записано.

— Ну, а сами вы не помните?

— Помню, но могу и --">