Иван Фабер - Научите своих детей

Том поднял голову, и обессиленно глянул на меня:

– Это был дневник Даниеля. Запись тринадцатого числа, где он признается, рассказывает своему блокноту о чувствах к Алисии. О его любви к ней. О том, как он не может больше ни дня пережить, зная то, что она больше не принадлежит ему. Понимаешь это, Тайлер?!

Я был шокирован. Но Том не остановился.

– Страницами раньше он планирует самоубийство, перед этим разобравшись со своей «любовью». Господи, Тайлер, представь что я чувствовал, когда читал это!

У меня не было слов – я был просто оглушён таким поворотом событий.

– Наверное, не стоит тебе говорить, что чувствовал Карл, когда читал это. Хотя я и сам в полной мере не представляю, что испытал бы переживший такое, а главное – невиновный – человек.

– Тотчас я сорвался по адресу Софии. Я не сказал никому ничего – даже Марвину, хоть тот и был рядом со мной. Проклятый дневник я выкинул по пути – прямо из окна автомобиля, когда мчался по первой авеню. Тайлер, я боялся, что ему в голову придёт та же самая ситуация поведения, которую указал Даниель. “Я предоставлю суд своим корням”… За четыре минуты, нарушая всевозможные правила, я добрался до её квартиры, и, Господи, он опередил меня.

Вновь молчание, и я не хотел развеивать его. Но Тому уже ничего не оставалось, как пересказывать дальше.

– Я ворвался в её квартиру, на двадцатом Шелберне. Четвёртый этаж – я преодолел лестничный пролёт в несколько секунд, но он уже был внутри. За несколько мгновений до входа я достал оружие, и входил в квартиру уже с целью убить его. Но, войдя внутрь, я увидел её..

Я не смел вытягивать из него слова – я чувствовал, как он ненавидит себя.

– Перед ней лежал Карл. С простреленным лбом. В руках у Софии – мой «Glock», оставленный ей задолго до всего происходящего. Как только я появился в комнате, она, заметив меня, направила в мою сторону ствол. И прикрикнула.. Чтобы я не подходил. – Томас поднял голову и взглянул на потолок, временами утирая глаза. – Она держала меня на прицеле. Я не знал что делать.. Карл уже был мёртв, и этого нельзя было исправить. Но в тот момент я должен был попытаться.

Он опустил взгляд и заплакал.

Повторюсь, я не видел ничего подобного.

Я знаю продолжение этой истории – в своих первичных показаниях, спустя месяц после случившегося, Томас Поулсон указал, что выяснил у Радищевой Софии обстоятельства произошедшего. Перед тем, как она застрелилась. Карл пришёл к ней с повинной, оговаривая то, что именно он виноват в смерти матери. Я уже говорил, что София слишком тяжело пережила смерть Екатерины Смолиной, и внезапно появившийся брат, вставший перед ней на колени и сунувший ей в руку ствол, способствовал её психозу.

Я думаю, и дураку стало ясно, что собирался сделать Карл, прочитав дневник Даниеля и оставив эту фразу на стене. Не знаю, что произошло первее. Как показало следствие, сама мать не знала, что было в дневнике сына – комната с момента его смерти отпиралась раз в год, для памятной уборки, затем обессилевшая женщина вновь скрывалась в остальном пространстве квартиры.

София не выдержала и покончила жизнь самоубийством, на глазах у своего возлюбленного.

Консультант Томас Поулсон был найден розыскным отрядом во главе со старшим детективом Марвином Додсоном в 22:12, через полчаса после произошедшего.

В последствии, при выяснении всех обстоятельств дела, последующем пересмотре всех дел, где участвовал главный герой этого рассказа, Томас Поулсон был приговорён к пожизненному заключению.

Через три года после этого разговора, сердце Томаса остановилось. Он умер в одной из камер окружной тюрьмы Манитобы.

--">