Чарлз Уилфорд - Новые надежды для мертвецов

выложить наличными первый взнос в размере пятисот долларов и затем платить по 68 долларов ежемесячно в счет погашения жилищного кредита. Дома тогда стоили по 10 000 долларов, и продавались в рассрочку на тридцать лет под фиксированные 5,5 процента. Даже в те времена это была вполне приемлемая цена для дома с тремя спальнями и ванной. Сейчас, тридцать лет спустя, эти же самые дома в Грин Лейкс продавались за 86 000 долларов и дороже, под 14 процентов. Многие пригороды Майами за тридцать лет превратились в трущобы — но только не Грин Лейкс.

Широкие и чистые улицы и авеню обсажены огромными фикусами и соснами. Дороги через каждые сто метров оборудованы так называемыми «лежачими полицейскими» — выкрашенными в желтый цвет небольшими буграми, которые не позволяют водителям развивать слишком большую скорость. Многие домовладельцы, разбогатев, пристроили к особнякам дополнительные ванные комнаты, застекленные веранды, гаражи... Задние дворики практически всех домов выходят к квадратным искусственным озерам, устроенным на месте бывших песчаных карьеров. Купаться в них опасно (не меньше десятка незадачливых пловцов утонуло в мутно-зеленых водах озер, и в конце концов ассоциация домовладельцев Грин Лейкс вообще запретила купание в озерах), но зато берега озер обсажены соснами. Там проложены дорожки для бега трусцой; по вечерам с озер набегает приятный ветерок; латиносов и черномазых среди соседей нет — по причине дороговизны жилья; до Хайлея, где располагаются магазины и супермаркеты, рукой подать, — короче говоря, жить в Грин Лейкс приятно. Конечно, со временем черные доберутся и до Грин Лейкс, но к тому времени дома будут стоить по сто тысяч долларов, так что в крайнем случае любой из местных жителей сможет выгодно продать свою недвижимость и переселиться в другой район. А пока обитатели Грин Лейкс могут наслаждаться жизнью в самом благополучном с точки зрения безопасности районе Майами — за последние два года здесь не совершено ни одного убийства.

Хок сразу заметил бело-голубую патрульную машину, припаркованную перед одним из домов. Дежурный полицейский стоял рядом, прислонившись к фикусу и, попыхивая сигаретой, беседовал с двумя юными велосипедистками. Девчушки, одетые в легкие майки, джинсы и кроссовки, опасливо прижимали к себе свои спортивные велосипеды. Хок припарковался позади патрульной машины, в которой вдруг заверещало радио. Вторя ему, в листве загалдели птицы, затявкал пес в каком-то из дворов, а на близлежащей лужайке даже включился распрыскиватель воды.

Увидев Хока и Санчес, полицейский — латинос с квадратными бакенбардами и черными глазами — отлепился от фикуса и велел велосипедисткам ехать прочь. Девчонки, отъехав метров на сто, остановились и принялись наблюдать за полицейскими с безопасного расстояния.

— Сержант Мозли из отдела по расследованию убийств, — представился Хок и, взглянув на табличку с фамилией, прикрепленную к нагрудному карману патрульного полицейского, спросил: — Где ваш головной убор, Гарсия?

— В машине.

— Извольте сейчас же надеть фуражку. Вы вооружены, а значит, не имеете права находиться вне патрульного автомобиля без головного убора.

Гарсия взял фуражку с автомобильного сиденья и напялил ее себе на голову. Фуражка была явно мала Гарсии, и чудом держалась на копне черных кучерявых волос. В общем, Гарсия смотрелся весьма причудливо, и Хок понял, почему латинос предпочитает ходить с непокрытой головой. Впрочем, ничего не мешает этому Гарсии подстричься.

— Где покойник? — спросил Хок.

— В доме. Там офицер Хенниган.

Санчес направилась к крыльцу, а Хок, обернувшись, указал Гарсии на давешних девчонок, которые опасливо приближались к дому, толкая перед собой велосипеды:

— Не позволяй здесь собираться зевакам. Сейчас сюда набежит толпа народу. Оттесни всех на противоположный тротуар.

Офицер Хенниган оказалась молоденькой стройной блондинкой с лиловыми тенями на веках и пунцовыми губами. Она открыла входную дверь прежде чем Хок и Санчес дошли до крыльца. Хенниган так нервничала, что слизала — вернее, соскребла зубами — всю помаду с нижней губы.

— Как, и вы без головного убора?! — возмутился Хок.

— Я оставила фуражку в машине, — зарделась Хенниган. — Сержант Робертс сказал, что фуражку носить необязательно.

— Он не прав, — отрезал Хок. — Если полицейский вооружен, то он обязан быть в --">