Максим Есаулов - Мгновения капитана Громова

формулы альма-матер привлекали его, как морковка волка, и, нечеловеческим усилием сдав госэкзамены, Юра с дипломом в кармане перешагнул порог отдела кадров Архитектурного РУВД и заявил о своем горячем желании работать в уголовном розыске. Начальник отдела кадров — кругленький невысокий майор с ласково-сочувственной улыбкой психиатра — направил его к небритому простуженному начальнику ОУР, который, обматерив кого-то в телефонную трубку, бегло изучил Юрины документы и вскинул на него прищуренные глаза.

— Куришь?

— Да.

— Уже не бросишь. Пьешь?

— Как все.

— Запьешь. Женат?

— Да.

— Разведешься. Если не передумал, пиши заявление на прием.

Громов не передумал. Несмотря на тяжелые вздохи мамы и скептически скривленные губы Натальи, он собрал все необходимые документы, прошел медкомиссию и с замиранием сердца получил красную книжечку с записью «Громов Юрий Сергеевич состоит в должности оперуполномоченного уголовного розыска». С тех пор сердце замирало еще дважды. Первый раз, когда на сходке тогдашний начальник протянул ему погоны с лейтенантскими звездочками и он впервые напился до беспамятства, — к ужасу мамы и возмущению жены. Второй раз — когда в сумраке дежурки прапорщик впервые небрежно протянул ему тяжелый холодный пистолет и деревянную колодку с блестящими патронами. Тянулось время. Менялись руководители и опера. Юра старался. Аккуратно отписывал материалы. Мытарил вечно пьяных местных гопников. Гонял вонючих бомжей по чердакам и подвалам. Подвига все не было. Пистолет он извлекал из кобуры только для чистки. При совершении на территории отдела мало-мальски серьезного преступления его тут же забирали в РУВД или в главк. Многие из его коллег давно ушли в РУБОП, УБНОН и УУР. Они мелькали на экране телевизора, их уважительно поминали в кулуарных разговорах. Заезжая выпить рюмку-другую в местное кафе, они невозмутимо рассказывали о невероятных оперативных комбинациях и крутых задержаниях. Громов ждал. Он очень старался и верил, что его заметят. Время шло. Его не замечали. Он продолжал ждать.

— Ты слишком тихий, — нашептывал ему как-то по пьяни ушедший в УБНОН опер Сергеев, — надо подлезть кой к кому переговорить.

Юра не умел подлезть. Он просто ждал. Один раз блеснул лучик надежды: его прикомандировали к бригаде по расследованию серии заказных убийств. Опера из «убойного» сутками крутились на одном энтузиазме. Планировались и воплощались в жизнь хитроумные ходы. Эта атмосфера захватила Громова целиком, но через неделю начальник РУВД пожаловался начальнику главка, что в районе некому «разрешать» материалы, и Юру вернули обратно.

Первый начальник ОУРа оказался прав. Баловавшийся в институте хорошими сигаретами Юра подсел на полторы пачки в день, невзирая на крепость и качество. Наталья ушла. Тихо, без скандалов. Просто собрата вещи и уехала к своему коллеге по работе. Она работала экспертом в крупной производственной фирме. Громов не удивился и не расстроился. Последний год им было не о чем разговаривать. Отсутствие по ее настоянию детей теперь облегчало ситуацию. Они никогда не ссорились и не ругались, просто незаметно стали чужими друг другу людьми. Пил он все больше и больше, перейдя с вина и пива на нелюбимую ранее водку. Все чаще незаметно проскакивал допустимую грань и просыпался в кабинете или дома с тяжелой головой и темными пятнами в памяти. Он продолжал ждать, но в груди уже шебуршилась холодная тоска неудачника.

— Юра! Ты чего там спишь? Я обоссусь сейчас!

Громов оторвался от зеркала и снова почувствовал тошноту. В коридоре переминался Бенереску.

— Я думал, ты там провалился.

— Индюк тоже думал…

Он вспомнил, что в столе осталась пачка «ЛМ» и, дойдя до кабинета, достал ключи.

«Быстро пива и часок поспать».

— Громов! Вот ты где? А я тебя ищу! — Вышегородский стоял в дверях своего кабинета. — Заходи быстро!

«Покурил, блин!»

В кабинете сидел крупный парень с выпуклыми глазами и черепом дауна. Ранее Громов видел его в РУВД.

— Это из оперативно-розыскного отдела. Просят оказать помощь.

— Николай. — Голос у дауна был низкий. Слова он произносил медленно, врастяжку.

— Юра. — Громов протянул руку и пожал вялые, почти безжизненные пальцы.

— Шифровка пришла из Калининграда. — Вышегородский сел за стол и сцепил пальцы. — Человек в розыске прячется на Чайковского в квартире своей бабы и…

— Санкция на арест имеется, — прогудел --">