Роберт Ладлэм - Наследие Скарлатти

оторвалась от своих бумаг.

– Так точно.

– Секретарь ждет вас.

Эллис взглянул на свои часы. Было девять тридцать две.

Он поднялся, подошел к черной двери – она показалась ему зловещей. Нажал на ручку.

– Надеюсь, вы простите меня, генерал Эллис. – Госсекретарь улыбнулся. – Я решил, что характер вашей записки требует присутствия третьего лица. Позвольте представить вам моего помощника мистера Брэйдака.

Бригадный генерал опешил: он ведь специально оговаривал, что встреча должна быть строго конфиденциальной.

Помощник госсекретаря Брэйдак стоял футах в десяти справа от стола Халла. Он был из той команды высоколобых, которая появилась в Белом доме и в Госдепартаменте во времена Рузвельта. Даже его костюм – светло-серые фланелевые брюки и серый же в крупную елочку пиджак – казался молчаливым вызовом его, генерала, форме с безупречными стрелками на брюках.

– Конечно, господин государственный секретарь... Господин Брэйдак. – Генерал кивнул.

Корделл С. Халл восседал за просторным столом. Знакомые черты его – бледное строгое лицо, редеющие седые волосы, серо-голубые глаза за стеклами пенсне в металлической оправе – казались сейчас менее выразительными, чем на официальных фотографиях. Его лицо постоянно мелькало на страницах газет и в кадрах кинохроники. Даже на предвыборных плакатах, вопрошающих избирателя: «Разве ты хочешь сменить коней на переправе?», портрет этого внушающего доверие интеллигентного человека неизменно помещали чуть ниже портрета Рузвельта. Госсекретаря все знали в лицо, чего нельзя сказать о никому не известном тогда Гарри Трумэне.

Брэйдак достал из кармана табакерку и принялся набивать трубку, а Халл перебрал на столе бумаги и взял папку – двойник той, что держал в руках бригадный генерал. Это была та самая секретная записка, которую он передал госсекретарю из рук в руки.

Брэйдак раскурил трубку, и запах табака заставил Эллиса еще раз взглянуть на этого человека: специфический запах сорта табака, считавшегося фирменным в университетских кругах, обычные люди выносили с трудом. Когда война окончится, бригадный генерал Эллис уйдет в отставку. Не станет и Рузвельта, а вместе с ним исчезнут и так называемые интеллектуалы с их дурно пахнущим табаком.

Мозговой центр! Либералишки! Все они, конечно, уйдут.

Но прежде всего надо покончить с войной.

Халл поднял на него глаза.

– Нет надобности говорить, генерал, что ваша записка весьма встревожила меня.

– Меня это тоже беспокоило, господин государственный секретарь.

– Не сомневаюсь. Не сомневаюсь... Но невольно напрашивается вопрос: на чем основываются ваши выводы? Я имею в виду какие-то конкретные факты.

– Полагаю, они есть, сэр.

– Кто еще в разведке знает об этом, Эллис? – вступил в разговор Брэйдак; он явно намеренно опустил слово «генерал».

– Я ни с кем не обсуждал этот вопрос. Откровенно говоря, я и сегодня не предполагал обсуждать это с кем-либо, кроме государственного секретаря.

– Мистер Брэйдак облечен моим доверием, генерал Эллис. Он находится здесь по моей просьбе... По моему приказу, если угодно.

– Понимаю.

Корделл Халл откинулся в кресле.

– Я не хотел бы вас обидеть, однако... Вы направили лично мне секретную записку с пометкой «срочно», однако содержание ее представляется достаточно невероятным.

– Вы выдвигаете нелепое предположение, которое, как сами признаете, не можете доказать, – вновь вмешался Брэйдак. Посасывая трубку, он неторопливо подошел к столу.

– Именно поэтому мы здесь и собрались. – Халл потребовал присутствия Брэйдака, но это не означало, что он намерен терпеть его вмешательство и уж совсем не намерен терпеть его заносчивость.

Брэйдак, однако, был не из тех, кому можно указывать его место.

– Господин государственный секретарь! Вряд ли вы станете утверждать, что военная разведка работает безукоризненно. За подобное заблуждение мы заплатили достаточно высокую цену. Я заинтересован лишь в том, чтобы избежать еще одной неточной информации и ошибочных выводов, основанных на недостоверных данных. Я не хочу, чтобы мы стали орудием в руках политических противников нынешней администрации. До выборов осталось менее четырех недель!

Халл лишь слегка повернул голову. Не глядя на Брэйдака, он холодно произнес:

– Можете не утруждать себя напоминанием о выборах. В свою очередь, смею напомнить вам, что нас волнуют несколько иные проблемы, отличные от тех, которые --">