Алексей Борисов - Девяносто третий

Саня Пышкин был главным редактором «Вечернего города», а также депутатом горсовета. В депутаты он угодил прямо со студенческой скамьи, бурно отстаивая идеалы перестройки. Его «Вечорка» была образована годом позже «Народной трибуны», однако шустро набирала темп.

– Отдел расследований создали, так-то. Еще нам нос утрут, – без радости поведал Станислав Петрович.

– Если не сопьются раньше, – хмыкнул его зам.

Курилка постепенно опустела, остались шеф и Алексей.

– Туговато с учредителями? – напрямую спросил спецкор.

– Не то слово. Всем прибыль подавай, а откуда у нас прибыль? Расходы одни.

– А если других поискать?

– Где? «Новым русским» мы не очень-то интересны. На фига им наши грибные места с проповедниками?

– Есть ещt политики.

– Они как раз по твоей части, – усмехнулся редактор. – Ты интервью доделал?

– Доделываю. В командировке человек, сможем только в среду ему показать.

– Сначала мне покажи.

– Хорошо, – сказал Алексей, обычно ничего заранее не показывавший.

– Надо самим коммерцией заниматься, – повторил шеф в десятый раз за месяц. – Я надеялся, что Тихоныч этот воз потянет, но он что-то никак.

Алексей не без труда смолчал. Валерий Тихонович, по сути, только расписывал гонорары да ездил в типографию при сдаче номера. Еще периодически давал советы ответственному секретарю насчет верстки полос. Предпринимательских талантов, даже в зачаточном состоянии, в нем выявить не удалось.

Шеф повертел и водрузил на место банку из-под горошка.

– В общем, давай, пиши, – сказал он.

Колонку в номер Алексей накатал минут за сорок. Фактура уже была собрана и, как выражался Станислав Петрович, пропущена через себя. Дело было ясное: комитет по имуществу дал от ворот поворот политическим партиям, которые просили выделить им помещения под офисы. Отказали и монархистам, и анархистам. Сначала, впрочем, собрали в кучу все прошения, поманили какой-то развалюхой на окраине, а потом кинули всех всё равно. Председатель комитета от комментария уклонился.

Алексей перечитал текст, мысленно проговаривая его, потом вывел заголовок «Эта бездомная, бездомная… многопартийность» и отнес листы машинистке Тоне. Та ловко управлялась с электрической печатной машинкой «Ятрань», которая гудела, как боевой вертолет. В редакции давно мечтали о компьютерном наборе, но денег на современную технику не хватало.

– Красивый у тебя почерк, одно удовольствие за тобой печатать, – отпустила комплимент Тоня. – Не то, что за некоторыми.

– Шесть месяцев практиковался в роли художника-оформителя, – ответил ей Алексей.

– Во время учебы подрабатывал?

– Нет, за солдатскую получку, в армии.

– О, большим человеком был!

– Незаменимым, – уточнил Алексей, улыбаясь.

Дальше дорога его лежала на троллейбусную остановку и в центр. Как обычно в понедельник, надо было забрать копии официальных постановлений. К этому маршруту он уже успел привыкнуть, как и вообще к редакционной жизни. Свою собственную жизнь без журналистики Алексей теперь совсем не представлял. Между тем, его занесло в нее совершенно случайно, благодаря шапочному знакомству со Станиславом Петровичем. Тот разок-другой предложил написать что-нибудь, а потом вдруг позвал в штат.

Специального образования у Алексея в тот момент не было. Собственно, не было никакого, так как он учился на пятом курсе университета. Готовился стать историком, то есть будущее его ждало довольно смутное. За четыре года он не открыл в себе склонности к преподаванию, как ни старался, а вузовская научная деятельность на глазах становилась синонимом прозябания.

Так что попадание в «Народную трибуну» Алексей не без оснований считал удачей. Получив в июле диплом, он со спокойной совестью положил его дома на полку. Шеф, кстати, тоже начинал трудовой путь далеко не с журфака. Он был выпускником мореходного училища и даже успел послужить на судах торгового флота.

Мэрия города квартировала в старинном особняке с каменными львами на фасаде. Особняк до революции принадлежал купцу первой гильдии Амфитрионову, меценату и покровителю изящных искусств, позднее его потомкам, а затем был конфискован властью рабочих и крестьян. До мэрии здесь находился горисполком, который, строго говоря, в мэрию и мутировал.

На входе недавно выставили милицейский пост, и Алексею пришлось предъявить удостоверение журналиста. Первой, кого он узрел в протокольном секторе, была Таисия --">