Сергей Александрович Кредов - Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза

«Лежать!», обращенные, по-видимому, уже в пустоту, поскольку никто и не думал сопротивляться. Несколько человек лежали во дворе, держа ладони на затылках.

— Полковник Жеваго, — отрапортовал седой.

— Все в порядке, спасибо.

«Этот Пронин — крепкий мужик», — с уважением подумал Жеваго, глядя на невозмутимого и неопределенно улыбающегося человека, которого они только что освободили со стрельбой. А Букин улыбался, потому что он знал полковника. Спектакль с переодеванием продолжался. Но кто теперь, после случившегося, упрекнет Букина, что задуманная им операция была блажью?

— У меня приказ доставить вас на базу, Георгий Васильевич.

— Поехали. Кстати, соедините меня с Петровичем… ну, то есть с вашим непосредственным руководителем. Который сейчас в Кремле… или где он там.

Седой полковник передал свой мобильный аппарат освобожденному пленнику. Они шли в кольце охраны к машине. Жеваго слышал обрывки фраз. «Да, все в порядке… Дай-ка трубу нашему приятелю… Привет… Да, видел, молодец… Ну, еще неизвестно, кто кому помог… Я тут тоже за тебя кое-какие дела порешал… Дождись, потолкуем… Спасибо в любом случае, до встречи…»

Этот Пронин запросто говорил с кем-то находящимся рядом с начальником службы безопасности президента, удивлялся Жеваго. Интересно, с кем?

— Значит, Георгий Васильевич, вы тоже давно знакомы с Петровичем? То-то, я смотрю, мы с вами где-то виделись, а где — никак не вспомню!

…В очередном номере ведомственной правоохранительной газеты появилось короткое сообщение, что заместитель директора ФСБ России генерал-полковник М.В.Сутормин трагически погиб при проведении операции по освобождению заложника. Руководство службы выражало соболезнование близким и друзьям покойного. О представлении Сутормина к государственной награде не упоминалось.

Гражданская панихида, сообщалось, пройдет 4 сентября в Москве, на Троекуровском кладбище. Впрочем, газета вышла в свет 5 сентября.

Глава пятнадцатая, в которой герои пытаются понять, что же с ними произошло

Вечером в воскресенье дежурный по РОВД позвонил подполковнику Найденову и сказал, что журналистка Притула просит дать номер его мобильного. Буквально умоляет. Дать? «Дай».

Девушка немедленно позвонила.

— Владимир Ильич! Вы это видели?

— Чуть с ума не сошел, переживая за вас, Оксана. Как вы себя чувствуете?

— Хуже некуда. Мне нужно встретиться с вами, Владимир Ильич. Очень-очень-очень! — она прилагала усилия, чтобы не заплакать.

— Рад буду встретиться. Хоть сейчас. Но я бы хотел пригласить вас в местечко поприличнее.

— Не надо поприличнее. Мне понравилось у Халиля. Давайте опять у него. Можно?

— Тогда предлагаю завтра утром. В другое время я просто не рискну вас туда пригласить. Часов в десять устроит? Не надо ко мне заходить, я сам за вами заеду.

В понедельник утром подполковнику еще предстояло завершить кое-какие дела. В девять часов в РОВД зашел Сарафанов, вызванный туда накануне сотрудником Найденова. Опер отдал ноутбук и две тысячи долларов потерпевшему, а тот взял обратно свое заявление, которое в РОВД еще не зарегистрировали.

— Ну и как он среагировал? — поинтересовался подполковник.

— Поначалу был в шоке. Потом спросил: «А воров нашли?» Я говорю: «Нет. Это мы нашли оперативным путем, считайте, подбросили. А воров мы ищем, ищем!» Мне кажется, он решил, что мы чуть ли не сами организовали эту кражу, а потом испугались и все вернули. Ушел недовольный.

Ильич усмехнулся: знал бы этот Сарафанов, какую роль сыграл его компьютер два дня назад! Этому ноутбуку место в музее криминалистики, рядом с пистолетом Джержинского и простреленным сюртуком Ленина. Подполковник вполне отчетливо представлял масштабы завершившейся операции. Какая-то шишка из ФСБ там помер, а чекисты радуются, как дети, говорят, что операция прошла успешно. Жеваго намекает на благодарность от самого президента. Ну и заложничка мы там освободили!

Уже выходя из кабинета, чтобы ехать на встречу с Оксаной, Ильич столкнулся на пороге с мадам Сарафановой. Она благодарно улыбалась.

— Владимир Ильич, я пришла сказать вам «спасибо». Вы не сердитесь, пожалуйста, на моего мужа. У него нервная работа. Он остынет, и мы вместе придем вас поблагодарить.

— С чего вы взяли, что я сержусь? Желаю вам всего хорошего. И сигнализацию подключите, сигнализацию! А то опять влезут.

Сарафанова помялась и --">