Джим Гаррисон - Звездно-полосатый контракт

размах, глубину и сумасшедшую архитектуру нового секретного ведомства, занявшего свое место среди власть имущих Америки.

Колин Макферрин знал – и временами ему казалось, что от всей поступающей информации легко можно свихнуться и покончить с собой, – что теперь, когда он стал заниматься этим делом, шансы уцелеть ничтожны.

Отличительным признаком нового американского секретного ведомства являлась скрупулезная, как по нотам расписанная подготовка тайных операций по устранению неугодных лиц, разработанная лучшими специалистами с помощью ЭВМ. Средства массовой информации не имели ни малейшего представления о том, что происходило на самом деле, и совершенно не догадывались о координации сил, которые появились с началом «холодной войны».

Хорошо налаженная машина так разрослась сегодня вглубь и вширь, что введение нового аппарата насилия, протянувшего из центра свои щупальца, фактически осталось событием незамеченным – невероятно, странно и непонятно, поистине сверхъестественно!

Но сейчас Макферрина волновало одно – его собственная жизнь. Он вспомнил Фреда Макомбера, смерть которого уже была свершившимся фактом. Газеты тогда вовсю трубили о самоубийстве – Фред якобы сам выбросился из окна больничной палаты госпиталя ВМС в Бетесде. Макомбер, блондин-крепыш из ЦРУ, парень с большим будущим, в сорок лет ставший помощником директора Центрального разведывательного управления, по мнению врачей, страдал депрессией и паранойей. И ничто не могло опровергнуть медицинское заключение.

Какая секретная служба ликвидировала Макомбера, Колин не знал. А если бы и знал, разве это могло что-либо изменить? Мужчину в расцвете лет и сил убрали с политической арены. Устранение было выполнено так безупречно, что даже Макферрин, сам опытный специалист-разведчик по тайным операциям ЦРУ, не мог не восхищаться с профессиональной точки зрения.

«Боже милостивый, они убили твоего приятеля, а тебя восхищает их стиль…»

2

Макферрин подъехал к Арлингтонскому кладбищу^[2] с северного входа и поставил машину на стоянку. Взгляду открылся холм, поросший травой. Колин посмотрел на часы; время у него еще было. Он стал медленно подниматься вверх.

Стояла середина июля. Лето в Вашингтоне было в полном разгаре, а здесь, на кладбище, веяло сырой прохладой. Среди зелени виднелись надгробия из белого камня. Огромный сад мертвых – ушедших отцов и сыновей.

Комок подступил к горлу. Что с ним такое, черт побери? Неподвластные эмоции…

Кто из них помнил, почему развязывались войны? Но покойники Арлингтона не могли уже ответить на этот вопрос.

Казалось, Вьетнам был так же давно, как и вторая мировая война. Времена Никсона ушли в прошлое, но стиль его работы привился во многих государственных учреждениях. Вслед за Управлением национальной безопасности – незаметным для большинства американцев – появилось еще более неприметное Управление контроля за безопасностью, а деятельность Федерального бюро расследований дополняет Управление национальной внутренней разведки.

Изменилось ли что после Вьетнама, после Никсона?

«Мало что», – сам себе ответил Макферрин.

Колин медленно брел по кладбищу, всем телом ощущая неослабевающую усталость. Если бы он мог вернуть годы, загубленные на безумную, никому не нужную работу в ЦРУ, годы слежки и травли, смертельной погони… Он, правда, всегда стремился к достижению цели, считая, что таким образом приобретал что-то лично для себя, но вскоре разочаровался. В конечном счете можно сказать, что все, чему Колин Макферрин научился за те потерянные годы, свелось к одному – он стал профессиональным убийцей.

Июльское утро поначалу было жарким, но внезапно подул холодный бриз. Колин услышал шелест листвы на деревьях, посмотрел вверх и увидел, что на летнее небо надвигались тучи.

Впереди показалось деревце дикой смоковницы, а за ним на небольшом холмике Колин увидел надгробный камень, который искал. Надпись на нем гласила: «Уильям Макферрин. 1945–1969». Колин присел и убрал с плиты старые листья. Волна эмоций вновь захлестнула его. А что особенного, если ему захотелось всплакнуть у могилы собственного брата?..

«Ничего, – успокоил себя Макферрин. – Просто с этим связано много воспоминаний».

Колин с трудом заставил себя подняться и направился к могиле Блэкберна.

Макферрин подошел к солдатским захоронениям 1861 года, даты на многих --">