Леонид Семёнович Словин - Теннисные мячи для профессионалов

замки с кабин междугородных автоматов. Делал он это основательно, неспешно, на каждое отпирание уходило не меньше минуты.

Подумав, Денисов вошел в одну из кабин, опустил монету, набрал номер.

В Москве трубку снял Бахметьев, он все еще сидел за пультом дежурного.

— Новости есть? — Денисов поставил сумку. Куртка, жестко перехваченная у воротника, коснулась пола.

— Есть. Слушаешь?

— Да.

— Ты прав насчет второй женщины…

Внимательно перечитывая эссе убитого, этого нельзя было не заметить.

— …Сейчас позвонил Королевский; у соседей Волынцева в Харькове действительно лежала телеграмма. Когда он прилетел из Тувы, ему сразу ее вручили. И он помчался…

— Что в телеграмме?

— Королевский восстановил такой текст, — Бахметьев помешкал, надевая очки. — «Буду Москве проездом поезд 441 вагон 4. Если не встретимся, будь счастлив. Больше не могу. Прощай». И подпись. Какая — в жизни не догадаешься!

— Мне кажется, я знаю. — Денисов вздохнул. — Телеграмма была подписана «Отчий дом».

Даже отсюда было слышно море, неумолчное передвижение гальки. Будто кто-то невидимый, тяжелый, неспеша шел вдоль железнодорожного полотна, загребая ногами свежезасыпанный гремучий балласт.

За деревьями взмыли огни, несколько человек с обочины перешли на дорогу.

Денисов повесил трубку. Поправил под мышкой кобуру.

Преступление было раскрыто. Он мог не спешить.

Было справедливым, чтобы люди, пришедшие раньше его, уехали первыми.

--">