Наталья Вячеславовна Андреева - Поговори со своей тенью

произведение, современное ли, классическое, ни разу не совпали с теми, что изложены в учебниках. Потому-то ко всему мною сказанному не стоит относиться всерьез. Это взгляд дилетанта, маленького человечка, который не сумел приспособиться к изменившемуся миру. Ведь врать я так и не научилась. И осуждать тоже. Я просто констатирую факт. Это к вопросу об аксиомах и теоремах. У меня диплом учителя математики. Но работать в школе я не могу. Сейчас объясню почему.

Ах, да! Надо же излагать по порядку! Я не сказала главного. А именно: меня зовут Александра Белова, мне(двадцать девять лет, и самое печальное, что я — до сих пор старая дева. Со всеми своими прогрессивными взглядами на такой предмет, как литература. Ибо рассуждать о любовниках и адюльтерах могу только наедине с собой, и то, когда поблизости нет зеркала. Если в этот момент случайно кину взгляд на свое отражение, непременно покраснею. Вот такая я храбрая!

Еще год назад у меня была хорошая работа, которая мне безумно нравилась, замечательная, по моим скромным способностям, зарплата и любимый мужчина. Любимый, разумеется, тайно. За все время нашего знакомства он сказал мне от силы пару фраз. Одна из которых была: «Отправьте факс. Срочно». А другая…

О! Об этой фразе я могу сочинить целую поэму! Несмотря на то что в голове у меня бигуди.

Мы ехали в лифте. Вдвоем. Целых три этажа. Таким образом, моя поэма — длиною в три этажа, которые я тихо млела рядом. Ну не дура? И он сказал мне… О, вы даже представить себе не можете, что он мне сказал! Он сказал:

— Девушка, вы на какой?

По одному слову на каждый год работы в этой фирме. «Девушка» — раз. «Вы» — два. И еще — «какой». Предлог «на» я засчитываю за три месяца. Поскольку именно через три месяца он меня уволил.

И, только выйдя вслед за ним из лифта, я сообразила: ведь он даже не помнит меня в лицо! Не помнит, что я одна из его сотрудниц, которая, между прочим, работает у него уже три года! Иначе зачем было спрашивать: «Девушка, вы на какой?»

Надеюсь, вы поняли, что я влюблена в своего шефа? Вернее, в бывшего шефа. В хозяина фирмы. Молодого, красивого, богатого. И, разумеется, женатого. Имеющего двоих детей. Или двух? Эта любовь безнадежна, как проказа. Неизлечимая болезнь. От нее сразу не умирают, но жить в обществе (читай в коллективе) с этим уже нельзя. Ибо все видят, что у тебя скоро отвалится нос.

Возможно, ему шепнула на ушко секретарша. Или шепнула его жене:

— Эта девушка не сводит глаз с вашего мужа. Вам лучше от нее избавиться поскорее.

И избавились.

А дело было так. Мы сидели в кабинете. Оптовые менеджеры (читай: девочки на побегушках). Позвони — предложи — отправь прайс. А если клиент клюнул и сделал большой заказ, то это, разумеется, заслуга начальника отдела. За то, что воспитал такие кадры.

И вот мы сидели, работали. Когда вошел хозяин в сопровождении охраны и личной секретарши, тут же уткнулись в мониторы. Кто работал в офисе, тот меня поймет. Кто не работал, тоже поймет, если вспомнит себя шкодливым ребенком, которого родители застукали за разглядыванием «Веселых картинок» (читай: преферанс по сети), в то время как ему положено делать уроки. Ну, так вот: мы уткнулись в мониторы, честь по чести. И замерли. Он тоже замер на пороге.

Возникла пауза, во время которой мою соседку обуяло жуткое любопытство. Бабье, потому что любопытство тоже имеет пол. С бабьим любопытством справиться труднее всего. Хозяина мы видели часто, но, как это принято, тут же опускали глаза. Смотреть в глаза хозяину — дурной тон. Я догадывалась, что он — голубоглазый шатен, и была уверена, что мой избранник высокого роста и спортивного телосложения. Из-за того случая в лифте. Мы же целых три этажа стояли рядом! Моя соседка такого счастья не удостоилась, и вообще: она была новенькой.

Поэтому подняла голову и посмотрела на него.

— Как зовут? — тут же спросил хозяин.

— Ирина, — мило улыбнулась она, не увидев в вопросе никакого подвоха.

— А почему глаза такие невеселые?

— Не знаю, — растерялась новенькая.

На мой взгляд, глаза у нее были абсолютно нормальные. Такие, какие должны быть у женщины, встающей в семь часов утра, работающей с десяти до семи, приезжающей домой в половине десятого, а в выходные занимающейся стиркой, глажкой, уборкой и готовкой.

И тут… Тут он сказал мне третью фразу, самую гениальную. Вернее, задал вопрос. Он спросил:

— А вас как зовут?

— Александра, — прошептала я, все еще не веря в --">