Александр Сергеевич Горохов - Смертельный азарт

в ярко-красный цвет, четко различимый на фоне травы и кустиков. По-настоящему опасным, а то и смертельным могло оказаться попадание в шею, поскольку отечественное спецназовское снаряжение шею почти не защищало, в отличие от бронежилетов подобного рода, скажем, американской полиции.

Илья осторожно пополз к сосне, вжимаясь в траву так, словно своей головой, прикрытой каской, собирался пропахать борозду под посадку картофеля. После очередного выстрела (мимо! Он уловил его лишь по звуку) он пополз быстрей и энергичней, забирая по дуге к роще, что увеличивало дистанцию и, понятно, время обстрела, но зато здесь было больше укрытий и выше и гуще уже поднялась несмелая апрельская трава.

За время, что он добирался до сосны и наконец укрылся за ней, успели выстрелить еще раза четыре, и лишь дважды пули звякали о бронепластины жилета.

Пожалуй, номер выгорит, подумал Илья, вытянувшись за корявым мощным стволом. Передышки ради он решил выкурить половинку сигареты. Время его не подгоняло. Хоть весь день добирайся до своей ямы на финише дистанции. Хоть два дня! — если, конечно, сам не заскучаешь тянуть резину да если выдержат нервы.

Он закурил, глубоко загоняя дым в легкие, и вдруг услышал, как в толстый ствол сосны сильно, с раздирающим треском вошла пуля. И мощный удар пули, и незнакомый, глухой звук выстрела мгновенно насторожили его. Малокалиберная винтовочка ТОЗ не дает такого мощного удара пули и уж тем более не грохочет, словно полевая гаубица! Что там, на рубеже огня, верный дружок Сашка Корвет и недоделок Спартак Дубин заснули, что ли?

Но следующий шлепок пули в сосну, прикрывающую его, успокоил. Нет, все трое клиентов стреляют из спортивных тульских винтовок, видать, тот непонятный выстрел объяснялся случайным патроном с усиленным, нестандартным зарядом.

Илья отшвырнул окурок, когда тот уже обжигал пальцы, и сразу же пожалел, что позволил себе такую глупость, как перекур перед последним броском. Ведь до спасительной ямы было никак не меньше сорока метров голого, как замерзший пруд, пространства. Это не меньше шести-семи секунд перебежки, стремительного броска на едином дыхании, а в его легких еще клубился тяжелый дым чертовой сигареты.

Стрелки примолкли, выжидая, — по сосне стрелять было скучно. Им оставалось ждать, пока из-за этой сосны покажется ярко-красная каска, и попасть в эту каску, оглушить «зайца», свалить его с ног, царапнуть меткой пулей по стальной сфере, а может быть, влепить раскаленный свинец и в шею — в узкую щель между краем каски и воротником бронежилета. Задача практически нереальная для исполнения, но теоретически вполне возможная и допускаемая правилами.

Он понял, что одним броском дистанцию до ямы ему не одолеть. На то, чтобы добраться до сосны, физических сил ушло гораздо меньше, чем нервной энергии, и теперь в душе оставалось слишком мало отчаянной, истеричной ярости, чтобы кинуться на предельной скорости к спасительному рубежу. Тем более что стрелки, конечно же, ждут этого финального броска, вычислили его траекторию, навели прицелы винтовок на точку где-то метрах в десяти от сосны, куда, по их разумению, он и выбежит, прямо под приготовленный выстрел. А тот из снайперов, который в своей реакции был не слишком уверен, скорее всего собирался снять «зайца» где-то в середине дистанции или уж совсем наверняка — у самой ямы.

Придется вас, кривоглазых, слегка обмануть, насмешливо подумал Илья, встал на четвереньки, сгруппировался и сильно выпрыгнул вперед, распластавшись в воздухе, потом тяжело пал животом на землю и тут же вновь повторил этот лягушачий прыжок — три раза подряд. На четвертый скачок подобного рода сил не хватило, и он по инерции пополз очень быстро, подгребая землю руками, отталкиваясь ногами, вжимая лицо в колючие сухие стебли прошлогодней травы.

Стрелки явно растерялись, не ожидая такой лягушачьей тактики, — хлопнуло всего четыре пустых выстрела — уловка удалась.

За миг до того, как он вскочил, чтобы последним прыжком нырнуть в яму, — острая боль пронзила левую ногу, и тут же — правую. Два выстрела по ногам. Выстрелы явно не в зачет. Боль хлестнула адская, словно сквозь ноги продернули и оставили по паре раскаленных прутьев. Если задеты кости или свинец перебил нервы — до ямы не добежать. Но думать об этом было уже поздно. Он вскочил, качнулся, споткнулся и бросился вперед. Сперва — пригнувшись, а затем, набрав скорость, — почти в полный --">