Издательство «Развлечение» - Тайна Белого дома

сказал президент, — но я прошу вас пожаловать ко мне сегодня же в девять часов вечера. Я позабочусь о том, чтобы мы не были стеснены временем для того, чтобы иметь возможность принять какое-нибудь решение.

— Я не премину явиться, — почтительно ответил Ник Картер и ушел.

* * *

Выйдя из Белого Дома, Ник Картер направился через площадь Лафайета в гостиницу «Арлингтон».

В огромном вестибюле гостиницы он сел у окна, откуда мог видеть верхнюю часть авеню Коннектикут, гордость и красу Вашингтона, и взялся за газету.

Взглянув случайно на улицу, он увидел на углу того самого человека, о котором президент только что беседовал с ним.

Ник Картер был очень высокого мнения о сенаторе Галлане. Он считал его одним из наиболее способных, дельных и честных государственных деятелей республики и был твердо убежден в том, что Марк Галлан не мог проронить ни одного слова из беседы с президентом.

Когда сенатор приблизился к главному подъезду гостиницы, Ник Картер пошел ему навстречу.

— Вот так приятный сюрприз, — воскликнул Галлан, — как вы попали сюда, в Вашингтон, мистер Картер?

— По делам, — ответил сыщик, — сами знаете, наш брат хотел бы быть вездесущим.

— А есть ли у вас свободная минутка для меня? Мне хотелось бы с вами кое о чем побеседовать. Пойдемте туда, в тот уголок.

Вблизи одного из огромных стенных зеркал, поднимавшихся от мраморного пола до мозаичного потолка, они сели.

— Ну, кого вы теперь собираетесь затравить? — спросил Галлан с многозначительной улыбкой. — Или вы начали заниматься политикой? По лицу вашему вижу, что вам хотелось бы сказать: «Это не ваше дело, сенатор!» Ведь так, милейший?

— Раз вы сами догадались, то я не буду отрицать, — отозвался Ник Картер.

— Отлично. Да я, впрочем, совсем не любопытен и вовсе не хочу знать чужих секретов. Но теперь перейду к делу, у меня у самого есть для вас маленькое поручение, конечно, в том только случае, если вы имеете возможность и желание принять его.

— То и другое у меня для вас всегда найдется. Говорите, в чем дело. Если я буду иметь хоть малейшую возможность, то с удовольствием исполню ваше поручение.

— Вот в чем дело, милейший Картер, — начал сенатор, — со мной случилась неприятная история. Хуже всего то, что я никак не пойму, в чем, собственно, дело: либо человек, известный всему миру как честный и достойный уважения деятель, изменил своему слову, либо на самом деле между небом и землей есть вещи, о которых и не снится нашим мудрецам. Говоря откровенно, я уже давно собирался вызвать вас сюда. Но меня останавливало опасение показаться смешным в ваших глазах, у вас какая-то особая манера смеяться, когда говоришь о сверхъестественных явлениях… Ну вот, вы опять смеетесь. Смейтесь сколько хотите, но скажите мне, имеете ли вы понятие о том, каким образом орудуют и каким образом общаются между собой заграничные шпионы.

— Неужели вы на самом деле полагаете, что сделались жертвой таких шпионов? — спросил Ник Картер, не высказывая, однако, особого удивления.

— Я не полагаю, а отлично знаю, что я постоянно окружен такими шпионами. Они подслушивают мои невинные частные беседы и самые важные совещания, даже такие, которые происходили с глазу на глаз с человеком, которому я слепо доверял. Им стали известны вещи, о которых мы дали друг другу слово никому не говорить. И именно это-то и сделалось достоянием гласности.

— Не можете ли вы назвать пример?

— Пример? Не один, а десятки примеров. Конечно, вполне конфиденциально, так как никто не должен знать, что я беседовал с вами об этом.

— Полагаю, что вы меня знаете и не сомневаетесь во мне.

— Конечно, знаю. Это уж я применил теперешнюю мою обычную фразу. Так вот, недавно у меня была беседа с президентом; мы говорили с ним о вещах, осуществление которых откроет новые пути всей нашей внутренней политике. Как и всегда, у нас с президентом были тождественные взгляды, и мы дали друг другу слово хранить молчание уже потому, что преждевременное оглашение наших планов поставило бы на ноги всю оппозицию и натравило бы на нас всю прессу противного лагеря. Но я совершенно зашел в тупик, когда на другой же день мой политический противник Гарденер на открытом заседании огласил все

--">