Линда Фэйрстайн - Заживо погребенные

чтобы допустить туда меня. Теперь они дали разрешение.

Кроме того, исходя из своего опыта, я часто рассматриваю ситуацию с точки зрения, отличной от точки зрения полиции. В результате, например, всплывает какая-нибудь деталь, черта, которая выводит на след насильника-рецидивиста. Количество повторных преступлений на сексуальной почве очень велико.

Мерсер запустил двигатель и включил обогрев салона. Мало кто из офицеров за всю свою жизнь выезжал к местам преступлений на сексуальной почве столько раз, сколько этот старенький служебный «форд» модели «краун-вик».

– Какие будут соображения? – улыбнулся Мерсер.

Я потерла руками в перчатках, чтобы согреться. Холод успел проникнуть в машину через щели вокруг окон. У многих старых полицейских что-то вроде чувства места. Они утверждают, что могут составить портрет преступника, побывав в том же пространстве, где находился он.

– Пока ничего, – качнула я головой. – Очередной больной недоносок полез на женщину, которую до этого ни разу не видел. А потом возбудился, встретив сопротивление.

– В зданиях по углам квартала – швейцары, – рассуждал Мерсер. – А здесь полностью заселенный городской особняк на хорошо освещенной улице. Смелый гусь. Налетел, когда она открывала дверь.

– Она сама тебе об этом рассказывала?

Накануне Мерсер ждал в больнице до позднего вечера, пока девушка не пришла в себя после наркоза.

– Она вся в трубках. Врачи дали всего пятнадцать минут. Спрашивал только основное, пока она не отключилась. Она сжимала мне руку, как я просил, – я задавал только вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет».

Мы ехали в больницу, которая находилась в нескольких кварталах от нас, на углу Йорк-авеню и 66-й улицы. Утром, по пути на работу, Мерсер уже заезжал туда. Он был намерен навещать потерпевшую вплоть до выздоровления. Завтра родители девушки по звонку Мерсера вылетали из Швеции – она была студенткой по обмену; сейчас Мерсер хотел сообщить это Аннике. А пока, до их прибытия, ближе его у потерпевшей никого не было.

– Она заметила нож? – спросила я.

– Даже не слышала, что кто-то приближается. Думаю, первое, что она почувствовала, были рука на шее и нож у самого горла.

– Негусто, – сказала я.

– Чего же ты хочешь, Алекс…

Я тряхнула головой.

– Все дело в деталях, ты же знаешь. Что он говорил, как схватил ее, какой у него был запах. У нас может уйти дня два на то, чтобы вытащить из нее все это.

– Будем надеяться, за это время он не разделается с кем-то еще.

У больницы Мерсер показал значок охраннику, и тот пропустил нас внутрь.

Приборы слежения издали знакомый звук. Мы вошли в хирургическое отделение. В каждой реанимационной палате дежурили медсестры.

Мерсер остановился у застекленной стены, за которой лежала Анника Джелт.

– Она не спит, детектив, – сказала медсестра. – Можете к ней пройти.

Оставив меня у входа, Мерсер подошел к постели, протянул свою большую ладонь и положил ее на руку Анники чуть выше внутривенной иглы – в худенькое тело поступало лекарство. Девушка повернула голову, узнала нового друга и защитника и слабо улыбнулась.

– Привет, – произнесла она, еле двигая губами. Трубки в носу мешали ей говорить.

Мерсер наклонился к кровати и бережно погладил Аннику по лбу.

– Молчите. Я просто заехал проведать. Убедиться, что вас тут лечат как следует.

Медсестра приблизилась, поправила подушку и проговорила:

– Детектив Уоллес сказал мне, что не оставит на мне живого места, если мы не выпишем вас как можно скорее.

Девушка повернула голову к медсестре и вновь слабо улыбнулась.

– Анника, я звонил вам домой. Ваши мать с отцом будут здесь завтра.

При упоминании родителей ее глаза наполнились слезами. Она издала гортанный звук. Вероятно, ей хотелось говорить, но не было ни сил, ни нужных слов.

– Я сказал им, что с вами все хорошо. Они просто хотят быть рядом, – успокаивал ее Мерсер.

Девушка что-то бормотала, мотая головой из стороны в сторону. Медицинские трубки тряслись и натягивались.

– Я… хочу…

– Я знаю, вы хотите уехать домой, – произнес Мерсер, гладя ее по голове. Он продолжал держать ее за руку.

Я закусила губу, представив, как Анника одинока и напугана. Одна в чужой стране. Ее покалечили и едва не изнасиловали, она не может даже позвонить родителям.

– Помните, я рассказывал? Это Алекс. Хочу вас познакомить, – сказал Мерсер, отодвигаясь от кровати, и Анника посмотрела в мою сторону.

Отпустив --">