Дик Фрэнсис - На полголовы впереди

— Откуда я знаю? Так, бедняга какой-то.

На экране телевизора начался заезд, и все, включая меня, повернулись и стали смотреть, хотя потом я не смог бы сказать, кто его выиграл. Теперь, когда Дерри Уилфрем мертв, выполнить задачу, стоявшую передо мной, будет намного труднее, а может быть, в ближайшее время и вообще невозможно. По сравнению с этим результаты заезда в 3.30 не имели никакого значения.

Я вышел из бара, когда все начали расходиться после заезда, и некоторое время бесцельно бродил вокруг, стараясь заметить еще что-нибудь необычное и, как бывало чаще всего, ничего такого не обнаружив. В первую очередь я высматривал кого-нибудь, кто мог бы разыскивать Дерри Уилфрема, и для этого покрутился у дверей пункта «Скорой помощи», но никто про него не спрашивал. Вскоре из громкоговорителей донеслось объявление: всех, кто прибыл на скачки вместе с мистером Д. Уилфремом, просили подойти к секретарю в управлении ипподрома. Я немного покрутился и там, но на приглашение никто не откликнулся.

Тело Уилфрема на «Скорой помощи» увезли в морг, и через некоторое время я на своей скромной «Ауди» тоже покинул ипподром. Ровно в пять я, как и было велено, позвонил из машины своему непосредственному начальнику Джону Миллингтону.

— Что значит — умер? — возмутился он. — Не может быть.

— Сердце остановилось, — сказал я.

— Его кто-то убил?

Ни он, ни я не удивились бы, если бы так и случилось, но я сказал:

— Нет, никаких признаков убийства. Я весь день за ним следил. Не видел, чтобы кто-нибудь его толкнул, ничего такого. И крови, по-видимому, не было. Ничего подозрительного. Просто умер.

— Черт! — сердито произнес он, словно в этом могла быть моя вина.

Джон Миллингтон, отставной полицейский (в чине главного инспектора), а теперь заместитель начальника службы безопасности Жокейского клуба, похоже, до сих пор так и не смог примириться с тем, что меня каким-то непонятным образом негласно зачислили в штат его отдела, хотя за три года моей работы там мы с ним выдворили с ипподромов немало мерзавцев. «Какого дьявола, он же не профессионал! — запротестовал он, когда меня представили ему в качестве свершившегося факта, а не просто идеи. — Что за нелепая затея!»

Теперь он больше не говорил, что это нелепая затея, но близкими друзьями мы так и не стали.

— Спрашивали про него? — поинтересовался он.

— Нет, никто.

— Вы уверены?

Как всегда, мои способности явно вызывали у него сомнения.

— Да, безусловно.

Я рассказал о том, как сторожил под разными дверями.

— Ну а с кем он встречался? До того, как отдал концы?

— По-моему, ни с кем, разве что рано утром, еще до того, как я его засек. Во всяком случае, никого не разыскивал. Сделал пару ставок в «тотошке», выпил несколько кружек пива, а потом разглядывал лошадей и следил за скачками. Сегодня дел у него было немного.

Миллингтон произнес вслух то самое крепкое словцо, которое я раньше оставил при себе.

— И теперь нам начинать все сначала, — сердито сказал он.

— Да, — согласился я.

— Позвоните мне в понедельник утром, — приказал Миллингтон.

— Хорошо, — ответил я и положил трубку. Сегодня суббота. Воскресенье — мой законный выходной, и понедельник тоже, если только не происходит ничего серьезного. Я понял, что в этот понедельник мне выходного, похоже, не видать. Миллингтон, да и вся служба безопасности вместе с правлением Жокейского клуба, до сих пор никак не могли пережить неудачу, которую потерпели в суде, лишившись верного шанса упрятать за решетку, вероятно, самого гнусного из негодяев, подстерегающих свою добычу за кулисами скачек. Джулиус Аполлон Филмер был обвинен в преступном сговоре с целью убийства помощника конюха, который имел неосторожность в пьяном виде заявить во всеуслышание в одном из пабов Ньюмаркета,^[3] будто знает кое-что про этого такого-сякого мистера Филмера, за что этого сукина сына могут вышибить со скачек еще быстрее, чем Шергар выиграл дерби. Два дня спустя незадачливого помощника конюха нашли в канаве со сломанной шеей и полиция (при содействии Миллингтона) предъявила Джулиусу Филмеру, казалось бы, неопровержимое обвинение, установив, что убийство было заказано и спланировано им.

Но потом, в день суда, с четырьмя свидетелями обвинения произошло что-то странное. У одной свидетельницы случился нервный припадок, и ее в истерике отвезли в психиатрическую больницу. Один вообще исчез — --">