Светлана Алёшина - Вниз тормашками

двух яиц. Кстати, можно было бы это сделать, если лука взять целый килограмм, стакан муки, да еще и кубик «Магги» или «Галины Бланки». Получатся неплохие луковые котлеты, но это же моветон! Не ее уровень!

— Нет, нет! — прекрасно зная, что выглядит снобом, сказала Лариса. — Только черепаховый суп! Ну или, если хотите, кокиль из рыбы.

— А что это? — уловил знакомые звуки директор. Ему, выросшему на берегах Волги, рыба казалась самым обыденным и незамысловатым блюдом.

— Рыба, запеченная в раковине! — внутренне злорадствуя, сказала Лариса. — Для нее нужен горный лосось, сыр, четыре раковины и гхи.

— Будьте здоровы, — сказал директор.

— Я не чихнула. Гхи — это один из компонентов блюда.

— А-а, гхи! — безнадежно сказал директор, словно что-то поняв. — Ладно, будет вам черепаха!

Лариса поехала домой, чувствуя, что одержала победу. Откуда было бедному директору знать, что «гхи» всего лишь означает топленое масло — на санскрите!

* * *

На следующий день ей позвонили в половине седьмого и попросили — заметьте, не потребовали, так как все на студии уже знали о характере мадам Котовой — приехать к девяти утра. Директор жизнерадостным голосом сообщил, что черепаху он нашел.

— Здорово, — мрачно ответствовала невыспавшаяся Лариса. — Все остальное я сама привезу.

Она потянулась и отправилась в ванную комнату. После трех минут под холодным душем, которые показались ей вечностью, она пришла в себя и стала одеваться.

— Дорогая, ты куда? — в дверях ее комнаты возник Котов, ненаглядный, вечно пьяный муж. Впрочем, нет, кажется, со вчерашней недели он в завязке. Даже ее делами интересуется, чего в моменты поиска смысла жизни на дне бутылки — многих бутылок — с ним никогда не случалось. — На съемки? — уточнил Евгений.

«Надо же, какая осведомленность, наверное, Настя сказала», — подумала Лариса, осторожно подводя глаза карандашом. Ей, правда, было известно, что на студии есть гример, но лучше ее самой да, может, еще Элечки Горской, ее имиджмейкера и лучшей подруги, никто не подчеркнет достоинства лица Лары.

Пусть она не первой молодости, но, как говорят французы, после тридцати красота женщины только расцветает.

— Ага, — рассеянно ответила Лара, — вернусь поздно.

— Ну, как всегда! — вскипел муж. — Работа нам — дом родной, а семья, значит, побоку, да?

— Нет, дорогой, — она походя чмокнула Евгения в щеку, обдав его запахом «Кензо», после чего с большим чувством поцеловала только что проснувшуюся дочь и спустилась вниз.

Уже в машине она проверила, все ли взяла.

— Так, — бормотала она, перебирая свертки и пластиковые бутылочки со специями, — морковь взяла, курятина есть, мадеру взяла. Петрушка, сельдерей, лук, тимьян, укроп, мята, базилик, майоран, перец, соль. Вроде бы все. А, черт, мускатный орех забыла! Ладно, по дороге куплю, возвращаться — плохая примета.

Не то чтобы Лариса верила в приметы, но так лень было выходить из машины, идти в дом, снова видеть унылую физиономию мужа, с которой в редкие моменты трезвости не сходило выражение убежденности, что все люди — сволочи. А самая сволочная она, Лариса, так как не понимает его тонкую душевную организацию и постоянно алчет денег, пропадая в своем ресторане, тратя время на приготовление будущего деликатесного дерьма вместо совместных с мужем поисков смысла жизни. То, что Лариса просто любила свою работу, проходило мимо его восприятия. Муженек редко занимался своим бизнесом, так что Лариса была, можно сказать, полноправной хозяйкой ресторана.

Заехав по дороге в супермаркет и не найдя там мускатного ореха, Лара подумала и купила миндальный. В конце концов орех все равно добавляется в суп в измельченном виде, так что телезрители не заметят разницы. А то, что запах будет не такой, какой требуется, это неважно! Через экран никто ничего не почувствует, а съемочная бригада все равно в этом не разбирается. Просто измельчим орех до начала съемок, и дело в шляпе!

* * *

— А теперь мы с вами приготовим сказочно вкусную вещь — черепаховый суп, — комментировала Лариса свои действия. — Итак, берем черепаху…

С этими словами она подняла в воздух несколько вырезок черепашьего мяса. Для колорита, как выразился директор, совмещавший общее руководство с обязанностями декоратора, на столе лежал и черепаший панцирь. Конечно, никто не разделывал черепаху. Все, что умудрился достать Леша — Лариса наконец-то --">