Нелe Нойхаус - Злой волк

территории всей страны. Служебный контроль, а также надзор за деятельностью административных органов в нижестоящих ведомствах, повышение информированности сотрудников и так далее… – Он положил ногу на ногу и стал ею покачивать. – Фрау доктор Энгель – компетентный руководитель, но из отдельных комиссариатов нам постоянно поступают сообщения о нарушениях. У меня самого еще свежи в памяти некоторые случаи здесь, в нашем отделе, которые вызывали серьезную тревогу. Уклонение от наказания должностных лиц, отсутствие преследования преступных деяний, неправомерные запросы данных, передача внутренних документов третьим лицам… это так, для примера.

Пия оторвалась от поиска протокола вскрытия.

– К чему ты клонишь?

На лице Бенке появилась коварная улыбка, и глаза засверкали неприятным блеском. Пия не ждала ничего хорошего. Он всегда использовал свое превосходство и власть над более слабым. Эту черту его характера Пия презирала. Как коллега Бенке с его недоброжелательностью и постоянно скверным настроением был чистой воды всеобщим бедствием, а проведение им внутренних расследований в качестве уполномоченного лица могло стать катастрофой.

– Тебе лучше знать. – Он встал, обошел стол и остановился возле нее. – Ты ведь официальная любимица старика.

– Я не имею понятия, о чем ты говоришь, – ответила Пия ледяным тоном.

– В самом деле? – Бенке подошел к ней так близко, что ей это было неприятно, но она подавила в себе желание сделать шаг назад. – С понедельника я буду проводить здесь у вас внутреннюю проверку, и мне не придется слишком глубоко копать, чтобы вытащить на свет божий пару скелетов.

Пию пробил озноб, несмотря на тропическую жару в офисе, но она справилась со своим состоянием, оставаясь внешне совершенно невозмутимой, хотя внутри у нее все кипело. Ей даже удалось выдавить из себя подобие улыбки. Франк Бенке был злопамятным и мелочным человеком, который ничего не забывал. В нем все еще сидела прежняя озлобленность, которая в последние годы, вероятно, увеличилась раз в десять. Он жаждал мести, как он считал, за ошибочную несправедливость и унижение. Было глупо делать его своим врагом, но досада Пии была сильнее разума.

– Ах, вот оно что! – сказала она язвительно и опять продолжила свои поиски. – Желаю успехов в твоей новой должности в качестве ищейки скелетов.

Бенке повернулся к двери.

– Твоего имени пока нет в моем списке. Но все может быстро измениться. Приятных выходных!

Пия не отреагировала на недвусмысленную угрозу, которая прозвучала в его словах. Она подождала, пока он исчезнет, затем взяла мобильник и набрала номер Боденштайна. Звонок прошел, но никто не отвечал. Проклятье! Наверняка ее шеф не имел ни малейшего понятия, какой злой сюрприз ждет его здесь. Она знала совершенно определенно, на что намекал Бенке. Оливера фон Боденштайна ждали неприятности.

Три сданные бутылки – упаковка макарон. Пять сданных бутылок – овощи к ней. Это была валюта, в которой он производил расчеты.

Раньше, в его прежней жизни, он никогда не занимался сдачей бутылок и каждый раз небрежно выбрасывал пустую тару в мусорный контейнер. Именно такие люди, к числу которых тогда относился и он, сегодня оказывали ему основную помощь. Недавно он получил двенадцать евро пятьдесят центов у торговца напитками за два пакета с пустыми бутылками. Шесть евро в час ему нелегально платил алчный головорез за то, чтобы он одиннадцать часов в день стоял в этой жестяной банке на окраине промышленной зоны в Фехенхайме и жарил колбаски, картофель и гамбургеры. Если вечером касса не сходилась хотя бы на один цент, эти деньги вычитались из его зарплаты. Сегодня все сошлось, и ему не нужно было клянчить заработанное, как обычно. Толстяк был в хорошем настроении и заплатил ему деньги, которые задолжал за пять дней. После визита к Алди у него еще оставалось достаточно средств, чтобы оплатить аренду вагончика за два месяца вперед.

Он поставил дряхлый мотороллер рядом с вагончиком, снял с головы шлем и взял с багажника пакет с покупками.

Жара его доконала. Даже ночью не наступала прохлада. Утром он просыпался, обливаясь потом. В убогой хибаре из тонкой гофрированной стали температура доходила до шестидесяти градусов, неприятный влажный воздух вбивал запах пота и прогорклого масла во все поры и волосы.

Захудалый жилой вагончик на постоянной кемпинговой --">