Штефан Мурр - Гиблое место

чутье собаке. Отойдите в сторону.

Кеттерле почувствовал нечто вроде облегчения, представив, как собачий нюх наверняка вернет эту чертовщину на почву реальности. Реальные, достоверные факты — они особенно бывают нужны, когда след человека уводит в пустоту. К тому же Готфрид Цезарь Кеттерле верил только в реальные факты.

— …Если же это был кто-то другой, — неожиданно продолжил он свою мысль, — то у нас остается не две возможности, а только одна.

Женщины удивленно уставились на него.

— А почему, собственно, вы удивляетесь? — спросил комиссар. — Вы ведь тоже подумали о чем-то таком, иначе не позвонили бы в Гамбург. Обычно извещают местную полицию, и все.

— Это полковник, — сказала хозяйка, глядя на море, — он настоял. Мне бы и в голову не пришло. Наверное, так было правильно. Полковнику всюду чудятся подозрительные вещи. Он педантичен и недоверчив, но в этом случае, должно быть, он прав.

— Должно быть? — буркнул комиссар. — Должно быть — это хорошо, ха-ха. Поторопитесь, Хорншу, мы ведь не знаем, вдруг ветер усилится. Лучше уже сейчас кое-что предпринять.

Он взбежал, запыхавшись, на гребень дюны и осмотрелся вокруг. Неподалеку, в низине, примостился маленький домик, летнее бунгало или просто пляжная хибара. Домик казался необитаемым, ставни на окнах были закрыты.

— Чей это дом? — крикнул он сверху и показал рукой.

— Хозяева живут в Бремене. Он врач. Фамилия — Лютьенс. Они появляются здесь лишь в августе. В остальные месяцы дом сдают. Сейчас там никого нет. — Хозяйка поднялась вслед за Кеттерле на гребень дюны и взглянула в сторону домика.

— Да, он пуст. Нынче это стало модно — сдавать в аренду. Они портят нам сезон, а ведь съемщики при столь высоких ценах ничего не выигрывают. Они должны сами готовить еду, к тому же хозяева навешивают на них всякие работы по дому.

Она бодро направилась к дому, и снова комиссару бросился в глаза желтоватый оттенок ее кожи и усталый вид, так странно контрастировавший с оживленной деловитостью.

— Стойте! — крикнул ей комиссар. — Ходить только по моим следам. Хорншу, давай-ка снимем ставни с окон.

Широким полукругом они приближались к дому с задней стороны.

«Почему, собственно, я не разрешил ей подойти к дому? — спросил себя Кеттерле. — Как бы то ни было, надо учитывать все. Да и Рёпке скажет спасибо, если мы не оставим без внимания мельчайшие детали».

Дом был тих и явно негостеприимен. Комиссар обследовал ставни на окнах. Они были прочно закрыты изнутри на засовы, однако, расшатав створки, можно было отогнуть запорные крюки. Сквозь грязные стекла было видно, что в доме долго никто не жил. Кеттерле и Хорншу сняли две ставни с петель и понесли напрямик через дюны вниз — к месту, где кончался след Сандры Робертс.

— Вы видели когда-нибудь заграждения от снежных заносов, Хорншу?

Хорншу заграждения от снежных заносов видел и потому помогал комиссару со знанием дела. Они установили ставни «шалашиком». Всего притащили восемь тяжелых створок, прикрыв ими последние двенадцать метров следа Сандры Робертс. Мелкий песок равнодушно засыпал бы его при самом легком бризе.

Все это время Хайде недвижно стояла на гребне дюны и внимательно наблюдала за ними. Когда полицейские с двумя последними створками остановились рядом, чтобы отдышаться, она вдруг подняла руку и показала в сторону моря.

— Смотрите, море, — произнесла она.

Хорншу бросил взгляд на Кеттерле, потом на девушку.

— Ну и что? — сказал он. — Море как море.

Хайде загадочно улыбнулась.

— Не совсем. Когда начнется отлив, моря там уже не будет. Одни песчаные отмели, а между ними — протоки, течение в них страшное, да еще топи, водовороты.

Она поежилась, словно от холода, и ссутулилась.

Далеко впереди, за беспокойно бурлящей водой, Кеттерле разглядел плоские, размытые контуры острова. Много веков хранил он почти скрытые сейчас водяной дымкой развалины, древнее оборонительное сооружение, судя по всему.

Комиссар велел Хорншу находиться там, где обрывался след. Он решил не оставлять это гиблое место без присмотра. По дороге в «Клифтон» он сфотографировал еще несколько следов Сандры, где контур босоножки отпечатался в сыром песке особенно четко.

Обе женщины терпеливо дожидались, внимательно наблюдая за его действиями.

Поднявшись с колен и перемотав пленку, комиссар заметил вдалеке приближавшегося мужчину, который отчаянно размахивал руками.

Полковник, подумал он, наверняка сам полковник. Движется с --">