Валерий Михайлович Воскобойников , Мария Васильевна Семенова , Феликс Разумовский - Те же и Скунс – 2

разбойников. Выволок санки и вновь принялся растаскивать снег. После того предельного напряжения, которое ему только что довелось пережить, обычные земные дела казались мелкими и совершенно не важными. Но как прикажете объяснять это клиентам, которые уже совсем скоро потянутся сюда за своими машинами? Хоть тому же владельцу «Нивы», которая в ожидании прихода хозяина не только прогрелась, но и успела почти насухо обтаять?

Славик хотя и предупреждён был о печке, но тоже шарахнулся, непроизвольно хватая засунутый за ремень пистолет, когда по лобовому стеклу «Нивы» с шорохом соскользнул толстый пласт снега.

И ему совершенно не хотелось кому-то что-то объяснять. Были причины.

Нагружая и вытряхивая тяжёлые санки, Славик всё время косился по сторонам и раздумывал, зачем всё-таки приезжали те четверо. Версии возникали одна за другой, но все выглядели неубедительными. Он сам понимал, что хватается за соломинки, не желая думать о самом вероятном и самом пугающем.

…Серебристый «Мерсюк», дремлющий возле будочки, решили спереть? Или (во смех!) недавно появившуюся тольяттинскую «десятку»? Хотя почему смех, они что закажут им, то и крадут, хоть «Запорожец» – лишь бы денежки уплатили… Ладно, свяжи сторожа и угоняй, сколько рук хватит. Но с мокрухи начинать? Лишнее, в случае чего, на себя вешать?.. Не, ребята. Так дело не делается.

…Выручку хотели отнять? Это уже действительно смех. Курам который.

…Чужая «крыша» наехала для убедительных действий?.. Так опять же – свяжи сторожа и бей-ломай-круши, тешь широкую душеньку… Славик подобрался к голубому «Москвичу-408», через который двадцать минут назад летел в отчаянном кувырке. Видение промятого капота и осатаневшего владельца машины – инвалида войны, между прочим, – неотвязно маячило перед глазами всё то время, пока он бережно счищал снег… К его великому облегчению, прочная древняя техника нисколько не пострадала – капот не промялся, даже не поцарапался… Тут Славику что-то попалось под ноги. Он наклонился и поднял увесистый металлический прут.

Орудие убийства. Чуть было не состоявшегося…

Те, на «Ландкрюйзере», явились не ради «наезда», не за грошовой выручкой, могущей осесть у ночного дежурного кладовщика, и не за дорогим автомобилем для новоявленного богатея. Ну то есть после они, ясное дело, сымитировали бы всё, что угодно. После. Когда сделали бы то, зачем в действительности приезжали. То, что они скорее всего собирались замаскировать под неумышленную случайность…

Им нужна была его, Славика Вершинина, голова. И он с хорошей вероятностью догадывался, кто их за нею послал.

Город тем временем вовсю просыпался, над улицами расползалось в низких облаках мрачно-рыжее зарево: начали включаться фонари. Одинокий человек посреди окраинной автостоянки поднял лицо к небу, с которого ещё слетали редкие хлопья, и некоторое время стоял так, зажмурив глаза, словно не желая смотреть на окружающий мир. Ему хотелось завыть.

Потом вновь впрягся в саночки и поволок их за ворота…

Когда воротимся мы в Портленд…^{1}

Несколько суток спустя он лежал на диване в своей однокомнатной и разглядывал потолок, и все запасы спиртного, имевшиеся у него в доме, давно были выпиты. И не только выпиты, но успели проделать по организму полный физиологический путь и естественным порядком отправиться в канализацию. Даже похмелье и то рассосалось безо всякого «Andrew's Answer»… Славик никогда не был сторонником запасов: что понадобилось – смотался в магазин и принёс. Кто ж мог знать, при каких обстоятельствах ему доведётся понять свою (царствие ей небесное) бабушку, которая упрямо выстаивала в очередях за дефицитными импортными макаронами, а потом укладывала длинные красно-зелёные коробочки штабелями в кладовку – «на чёрный день»?..

Макарон у него, кстати, нынче тоже не было. Весь продовольственный фонд составляли два сырых яйца на полочке в холодильнике. Можно сварить их и съесть. А можно поджарить. Если удастся натрясти капельку масла из импортной банки, уже сунутой в ведро для выбрасывания…

В ночь нападения он ещё несколько часов героически сгребал снег из проездов и выпускал за ворота владельцев машин, торопившихся по неотложным делам. Принимать кого-либо на постой – и переживать по поводу вероятного возвращения убийц – слава Аллаху, больше не довелось. Потом он сдал дела сменщику, пожилому, всегда оптимистично настроенному дядьке из --">