– В каком смысле?

– Во всех.

– Тогда – слишком.

– Наверное, это вас сильно раздражало?

– Да, в некоторой степени. Понимаете, она превратила мою холостяцкую квартиру в некое подобие семейного рая, знаете, с теплыми тапочками, пирогами, наливочками и вечерним телевизором… Я не мог ничего сказать против – меня это обволакивало, засасывало… Клара мне даже руки глицерином от цыпок смазывала, а потом надевала мне специально сшитые для этого фланелевые варежки на резинках!..

– И вы, конечно, завели себе любовницу, – подытожил умный Ивлев.

– Конечно! – с жаром согласился Песцов, довольный, что его поняли как мужчину. Он расслабился и знаком попросил разрешения закурить. – Я же нормальный…

– Ваша жена не была вашей женой в полном смысле этого слова?

– Это сложный вопрос. – Песцов замер с сигаретой в руке. – Давайте я лучше расскажу вам про Катю. Мы работаем вместе, и это случается, как правило, в обеденный перерыв. У меня свой кабинет, и мы запираемся… – Песцов вспотел и вынужден был расстегнуть воротничок и ослабить галстук. – Видите ли, не у всех же дома все ладится. Так поступают многие мои приятели. Это не считается изменой.

– Вы любите Катю?

– В некоторой степени. Словом, я не собирался на ней жениться. Хотя на прошлой неделе она сказала, что беременна.

– Так почему же ваша жена не выполняла своих супружеских обязанностей?

– Как не выполняла? Я как сыр в масле катался! Я ведь не зря вам про варежки…

– Песцов, вы же взрослый человек… – У Ивлева было такое выражение лица, словно он готов был покрутить пальцем у виска и с трудом сдерживался, чтобы не сделать этого, и тогда Песцов понял и замолчал.

Ивлев подошел к окну. Стекла обледенели. Он представил, что через каких-нибудь полтора-два часа все закончится, и он со спокойной душой выйдет отсюда и медленно пойдет по этой заснеженной дороге домой. Подышит перед сном морозным воздухом, поднимется по лестнице, откроет дверь своим ключом и войдет в теплую прихожую, где его встретит Таня, размотает ему шарф, стряхнет с шапки снег и поведет в кухню, пить кофе… Он с трудом вернулся мыслями в кабинет и обратил свой взгляд на растерянного Песцова.

– Сколько лет вы знали Клару?

– Три года в разводе плюс год в браке. Итого четыре, – подсчитал Песцов.

– А где же еще полтора года, а? Или вам изменяет память? Должно получиться пять с половиной лет. Или вы уже совсем не помните, что произошло в 2001 году, в октябре? Событие, которое потрясло весь город? Нет? Ладно, отдохните минуточку, я пока допью свой чай, правда, он совсем остыл…

– Я подобрал ее на вокзале…

– Сначала расскажите, как и где вы познакомились с Лепешинским.

– Он месяц проработал в нашей фирме. А по выходным нас собиралось несколько человек, и мы у Лепешинского играли в преферанс… Знаете, пиво, карты – сугубо мужская компания. Он умеет отдыхать. Потом все как-то распалось, а мы продолжали оставаться приятелями…

– Вы сказали, что подобрали ее на вокзале…

– Да, она там, если так можно выразиться, работала…

– Вы не боялись заразиться?

– Я привел ее домой и заставил помыться. В тот вечер у нас ничего не было. К тому же она совсем обессилела от голода и упала прямо в ванной на пол… А на следующий день я отвел ее к знакомому врачу. Он осмотрел ее, прописал уколы, и она некоторое время лечилась, а потом, через две недели, когда все анализы были готовы…

– Она была красивой девушкой? Брюнеткой, кажется?

– Да, у нее были черные волосы, коротко остриженные… Что-то еврейское было в ее губах и глазах… Я стал покупать ей красивые вещи, мне самому было это приятно. Правда, она первое время удивляла меня. Сказывались привычки. В тот первый день, когда я накормил ее, она разделась, представляете, и легла… Это было так дико! Я раньше никогда не имел дела с подобными женщинами.

– Вам показал ее Лепешинский?

Песцов замолчал. Он понял, что сказал лишнее.

– Кто устроил ее на работу? – не дав ему опомниться, спросил Ивлев.

– Никто, – растерялся Песцов. – Она сама.

– Что, прямо вот так, с улицы, и в бухгалтеры? Ведь Клара работала бухгалтером.

– Да, верно, – успокоился Песцов. – Она же окончила бухгалтерские курсы.