Екатерина Николаевна Островская - Кто поймал букет невесты

квартиры была похожа на музей фотоаппаратуры: Марк долгие годы собирал старинную фототехнику и редкие фотографии. В коллекции была первая камера для дагеротипии, бокс-камера Джорджа Истмена, первый фотоаппарат «Кодак» для роликовой пленки, а также миниатюрные фотоаппараты, вмонтированные в пудреницы и зажигалки – шпионские гаджеты из арсенала Джеймса Бонда.

В первый раз посетив квартиру Хайдена, Аня долго рассматривала коллекцию. Марк был польщен ее интересом и с удовольствием провел экскурсию. Возле увеличенных снимков Мэттью Бреди он замер и сказал:

– Величайший фотограф всех времен. Настоящий художник, первый фотодокументалист. Удивительно, как он с той примитивной техникой мог создать настоящую галерею войны Севера и Юга.

Аня рассматривала фотографии офицеров на фоне палаточных лагерей, когда за спиной прозвучал тихий голос профессора Хайдена:

– Я люблю тебя, Энн.

Она тогда растерялась. Признание было таким неожиданным, что Аня не знала, что ответить. Она боялась даже обернуться.

А лучший в мире фотограф, который был ее кумиром, спросил обреченно:

– У тебя кто-то есть в России?

Аня наконец посмотрела на него, помотала головой:

– Сейчас никого нет. Я какое-то время встречалась с папиным аспирантом, но мы расстались.

Мистер Хайден задумался, сопоставляя. После чего поинтересовался:

– Твой папа – ученый Михаил Игнатьев?

Аня кивнула.

– Я – его фанат, – признался Марк. – Читаю все его статьи, которые у нас публикуют. Его экономическая теория уникальна, потому что это больше чем экономика. Он очень богатый человек?

– Совсем нет. Такой же, как большинство людей в нашей стране. Он говорит, что ему нужно только, чтобы хватало на еду, на рюмочку коньяка после обеда и на брюки, чтобы прикрыть свой зад. Мама поэтому с ним и развелась.

– Очень жаль, – вздохнул Марк.

В тот день он больше не говорил о своей любви. Аня вернулась в общежитие, в комнату, которую делила с Торой Джонсон из Цинциннати. Соседка засыпала ее вопросами:

– Он отвел тебя в ресторан? Нет? В баре посидели? Ну, хоть переспали?

Ответ ее удивил.

– А зачем тогда ходила к нему?

Ночью Аня долго не могла заснуть. Лежала и думала, вспоминала прошедший день, квартиру профессора, коллекцию камер, самого мистера Хайдена, его признание и его смущение. И поняла, что Марк нравится ей: нравится как преподаватель, конечно же, как фотохудожник, но и как человек он интересен. Марк обаятельный, симпатичный, занимается яхтенным спортом. А какие у него восхитительные снимки океана, всплывающих китов и резвящихся дельфинов! Морская пена, взлетающая над палубой, чайки, паруса… Аня представляла все это, постепенно засыпая, и понимала, что очарована Марком, пусть пока ее очаровало лишь его фотоискусство, но этот человек ей небезразличен.

Утром она призналась сама себе, что, действительно, мистер Хайден ей симпатичен, хотя и не настолько, чтобы спать с ним. Она не хотела спать и с темнокожим сокурсником Джексоном, который открыто предлагал ей это, не стесняясь присутствия посторонних. Аня публично отказала ему, и тогда Иеремия Джексон пустил слух, что русская студентка – расистка. Ему поверили, Аню даже вызвали в деканат, чтобы предупредить, что она находится в свободной стране, а потому не следует так открыто выражать свои взгляды. Аня пыталась объяснить, что Джексон домогался ее, но не нашла сочувствия и понимания. Она вышла из деканата в слезах. И столкнулась с довольным Джексоном.

– Ну че, конфетка, – бросил он, нахально подмигнув, – тебе все объяснили? Так что жди – я приду сегодня.

Аня решила не возвращаться в общежитие, а так как идти ей было некуда, она приехала к мистеру Хайдену. В ту ночь ничего между ними не было, Марк предоставил гостье отдельную комнату.

А Иеремия Джексон, явившись, как и обещал, остался у Торы Джонсон, с которой и провел ночь. Джексон даже запечатлел некоторые моменты их общения, распечатал снимки на принтере и вывесил их на факультетской доске объявлений.

Джексона вскоре отчислили, и он тут же подал в суд, обвинив всех преподавателей в расизме. На суде выступил и профессор Хайден, который сообщил, что студента Иеремию Джексона отчислили за неуспеваемость по специальным предметам, а представленные им для всеобщего обозрения фото в стиле ню очень низкого качества, вероятно, вследствие того, что Джексон пропускал занятия, что отражено в ведомостях посещаемости.

Тора тоже подала в суд на --">