Денис Владимирович Морозов - Черная книга Дикого леса

Наконец, он показался, торжественно неся на бархатном покрывале ларец с откидной крышкой.

Горихвост затаил дыхание. Упырь повертел ларец корявыми пальцами, нащупал потайную пружину и щелкнул замком. Крышка лязгнула и приподнялась. Вахлак сунул внутрь мясистый нос, порылся, пошмыгал, и внезапно отпрянул, вращая круглыми, как блюдца, глазами. Ларец выскользнул у него из ладоней и грохнулся оземь. Из него выпал почерневший от старости лапоть с дырой на месте большого пальца.

— А где книга? — ничего не понимая, спросил вурдалак.

— Книги нет! — пролепетал упырь.

Его лицо поменяло цвет с багрового на пепельно-серый. Он приподнял ларец, перевернул днищем вверх и потряс с такой яростью, будто собирался вытрясти из него тридесятое пекло. Несколько грязных волокон драного лыка вылетели и понеслись на траву, вертясь в воздухе, как осенние листья.

— Сперли! — гулко выдохнул Вахлак.

— Как такое возможно? Мы же все… мы братва! — возмутился маленький злыдень Игоня.

— Ты чего ошивался рядом с пещерой? — вперил упырь острый взгляд в вурдалака.

— Как же? Я тут живу. И охрана поляны — мое дело, — заплетающимся языком объяснил Горихвост.

— Что же ты главного не уберег? Кроме тебя никто тут не рыскал. Признавайся, твоих поганых лап дело? — насел на него упырь.

— Как ты только подумал? — вышел из себя Горихвост. — Я за Дерево глотку порву!

— Ты — чужой. Приблудился к нам невесть откуда. Из всех лесовиков в тебе одном теплая кровь. Люди тебе роднее, чем наш брат.

— Я давно стал своим, — обиделся вурдалак. — Ты, Вахлак, сам с этим ларцом и возился. Нечего с больной головы на здоровую валить.

— Ах, так ты на меня бочку катишь? — разъярился упырь. — Братцы, вяжите его! Спиной к Дереву! Я допытаюсь до правды.

Горихвоста со всех сторон облепили цепкие лапы. Он попробовал вырваться, но его сжали так, что перехватило дыхание. Несколько мгновений — и его распластали по стволу Древа, опутав с ног до макушки такими толстыми веревками, что даже в волчьем обличье он не смог бы их перегрызть.

— Братцы, это же наш вурдалаша! — несмело подал голос Игоня. — Неужели вы думаете…

Но упырь грубо двинул мальца по затылку и жестко велел:

— Обшмонать волчье логово! Нам без книги капец. Все на поиски, живо!

Водяной, леший, русалка в сопровождении мелких тварей и живности бросились к землянке. Игоня уныло поплелся следом. Беспокойно заграял в ветвях Мироствола ворон, негодующий на такое бесчинство. Упырь запалил давно подготовленный костер, щипцами выудил горящую головешку и с угрозой направился к Горихвосту, приговаривая:

— Признавайся по-хорошему, иначе придется с тобой по-плохому…

— Нашли! — дурным голосом завопила русалка, высовываясь из землянки.

Она подняла в бледных руках драгоценный книжный оклад, сверкающий золотом и самоцветами, и затрясла копной спутанных волос, заходясь в приступе хохота.

— А ты еще отпирался! — скаля зубы, прошипел упырь. — Тащите книгу сюда!

Однако под драгоценным окладом книги не оказалось. В просветах, сквозь которые раньше виднелся кожаный переплет, теперь зияла пустота.

— Куда книгу дел? Винись, пока цел! — полез к вурдалаку упырь.

Но Горихвост лишь ошалело вращал глазами и бормотал:

— Не мое это. Клянусь, не мое!

— Ну, ты сам напросился! — потерял терпенье упырь. — Берегись, сейчас на твоей вшивой шкуре одной подпалиной станет больше!

И Вахлак подступил к нему с щипцами и пылающей головешкой. Вурдалак судорожно забился в путах и заголосил:

— Братцы, да вы что, в самом деле? Это же я, ваш вурдик, ваш серый Горюня! Сколько уж лет прошло, как мы снюхались. Вспомните, сколько соли мы вместе слизали, сколько вина вместе вылакали!

— Так почто ты нас предал, изменник? — заорал на него упырь.

— Не предавал я!

— А вот отведай-ка огоньку! Как паленым запахнет — сразу сознаешься!

И Вахлак начал тыкать головней в распахнутый кафтан, опутанный веревками.

— Постойте! — послышался тонкий голос.

Злыдень Игоня раскинул в стороны по-шутовски пестрые рукава и загородил Горихвоста своим телом. Его макушка едва доходила упырю до колена, но тучный демон все же остановился и с удивлением уставился на малыша. Игоня уперся сапожками в землю и принялся оттирать упыря подальше от дуба, --">