Леви Тидхар - Усама

подвал. Солярка вспыхнула.

В результате теракта погибло двести двенадцать человек. Одна женщина, кенийка, хозяйка небольшой чайной в офисном центре «Уфунди», оказалась под завалами. Звали ее Розой Ванджику. Спасатели, на помощь которым пришли морпехи и бойцы израильского спасательного спецотряда, пытались добраться до нее. Она все время переговаривалась с ними. Роза оставалась погребенной в течение пяти дней. Умерла она за несколько часов до того, как спасатели наконец-то добрались до нее.

* * *

Мохаммед Одех приземлился в Карачи утром седьмого августа, вскоре после теракта. Когда он проходил пограничный контроль, по радио передавали первые сообщения о взрыве. Мохаммед улыбался. Пройдя по вестибюлю аэропорта, он ступил в потоки солнечного света. Оказавшись снаружи, подошел к первому же телефону-автомату и набрал номер.

– Эмир? – бросил он в хранившую молчание трубку. Глубоко вздохнул и выговорил: – Милость Божья дарует нам удачу.

Часть первая Тайная война

Лужицы света

Летом солнечный свет заливает Вьентьян, насквозь пронзает стены и людей, делая их полупрозрачными. Лужицы солнечного света скапливаются в уголках улиц, а проносящиеся по ним мотороллеры расплескивают свет по витринам лавок и каналам, текущим через весь город до самого Меконга. Солнечные лучи высвечивают на одежде темные пятна пота и подталкивают собак искать убежища в тени припаркованных машин. Уличные торговцы еле плетутся вдоль дороги со своим товаром: корзинками из бамбука, фруктами и длинными булками, начиненными красной свининой. Кажется, весь город затаил дыхание, сверкая своей чешуей, в ожидании дождей, которые придут и принесут с собой прохладу.

Джо положил книгу на низкий бамбуковый столик и вздохнул. В маленькой фарфоровой чашечке перед ним томился крепкий лаотянский горный кофе, подслащенный двумя кусочками сахара, что было – он понимал! – перебором, но именно так ему нравилось. Рядом стояла пепельница с двумя сигаретными окурками. Еще на столике лежала мягкая пачка сигарет, а поверх нее простенькая зажигалка «зиппо». Он сидел, как делал каждое утро, в маленькой кофейне с видом на автостоянку рынка Талат Сао в центре Вьентьяна. Сквозь оконные стекла можно было рассматривать проходивших мимо девушек.

Книжка была потрепанной, в мягкой, некогда кричаще яркой обложке. На ней изображались многоэтажные здания в последние моменты обрушения, какая-то пыльная африканская улица и люди, бегущие от взрыва. Называлась книжка «Задание: Африка», и в подзаголовке шрифтом чуть поменьше сообщалось, что это третья книга в серии «Усама Бен-Ладен: Вершитель суда». Автор значился под неправдоподобным именем: Майк Лонгшотт.

Джо дотянулся до пачки на столике, извлек сигарету – свою третью за день. Прикурил ее от «зиппо» и уставился в окно. Звучал негромкий джаз. Каждое утро Джо приходил сюда, покрывая за полчаса пешком расстояние от своей квартиры на Сокпалуанг-роуд, мимо автовокзала и примыкавшего рынка фруктов и овощей, мимо таксистов, собак и кудахчущих кур, мимо большого табло, восхвалявшего благо «Содержания нашей страны в чистоте» («Каждый сознательный гражданин обязан убирать мусор»), через огни светофоров и прямо через Талат Сао, «утренний рынок», а там – в небольшую кофейню с кондиционером, которая служила ему офисом куда больше, чем его собственная контора.

Сидел он там подолгу, и никто его не беспокоил. Пялясь за оконное стекло, видел, как встречались друзья и уходили, смеясь. Мимо прошла мать с двумя детишками, держа их за руки. Трое мужчин остановились покурить вместе, разговаривали, размахивая руками, потом побрели дальше. Девушка появилась на ступенях, казалось, в ожидании, что что-нибудь произойдет. Пять минут спустя из дверей вышел парень, ее лицо засветилось улыбкой, и они ушли, сделав вид, что не знают друг друга. С автостоянки появилась деревенская женщина с корзинами. Облаченный в костюм бизнесмен сошел по лестнице с небольшой свитой, и все они поспешили к черному лимузину под защиту кондиционера. Давным-давно Джо уяснил себе, что иногда легче всего ощущать одиночество среди людей. Он больше не позволял суете беспокоить его, но, сидя там, отделенный от мира прозрачными стеклами окон, временами чувствовал себя отключенным от времени, все контакты между ним и остальным человечеством отключались и сгорали, а его связь с людьми за окном ощущалась не более чем фантомом --">