Николай Иванович Леонов , Алексей Викторович Макеев - Откройте, я ваша смерть

самом благоприятном исходе раньше чем через месяц к полноценной жизни ей не вернуться. Так и просижу с ней весь отпуск.

– Давай перенесем его, – предложил Орлов.

– Куда? У Стаса свои планы, и…

– А я и не против, – с готовностью вставил Крячко. – Я ехать никуда не собираюсь, все равно отпуск проведу в Москве. Мне что через месяц, что через два, все едино. Как говорится, что в лоб, что по лбу.

– Ну вот и решили, – заулыбался генерал и, поднявшись, пошел к своему столу. – Раз месячишко ты еще в моем распоряжении, то возьми-ка одно дельце. Я его из МУРа забрал.

– «Месячишко», «дельце», – повторил за ним Гуров. – Когда ты начинаешь так выражаться, я сразу чувствую проблему. Тем более что ты дело из ГУВД Москвы забираешь в Главк. Что там, Петр?

– Там смерть, Лева. Смерть заслуженного пенсионера.

– Заслуженного? – насторожился Крячко. – Наверняка занимал в былые времена высокие посты, а сейчас на покое, болезни всякие одолевали? Как-то мне не особенно верится в криминал, когда умирают старики, хотя частенько родственники пытаются доказать нечто подобное. Дай угадаю. Кто-то покушался на квартиру заслуженного пенсионера?

– Даже если и покушались, – подхватил Гуров, – то почему это дело ты забрал из МУРа?

– Все, кончили умничать? – недовольно спросил Орлов.

– Ага, – с готовностью отозвался Крячко.

– В мое чутье перестали уже верить, умники? – снова недовольно спросил генерал.

– Ладно, Петр, извини! – Гуров жестом остановил Крячко, пытавшегося пошутить. – Ты тоже нас пойми. Все на нервах, у Маши сорвалась премьера, травмпункт, месяц с ногой маяться, ночь не спали. Рассказывай, что там тебя смущает.

Орлов несколько секунд смотрел на друзей, потом заговорил своим обычным тоном. Говорил, как будто рассуждал вслух, проверял собственные мысли на весомость.

– Андрей Сергеевич Колотов ушел с госслужбы с должности главы департамента МИДа. Сейчас ему 84… Было. На заслуженном отдыхе он 12 лет, до этого долго не отпускали, привлекали к консультациям и аналитической работе. Но здоровье у старика было уже не очень, отпустили. Сердечно-сосудистая система, давление, атеросклероз. Короче, полный набор старческих хворей, плюс он был еще и астматиком. Как показало вскрытие, умер он, собственно, от удушья. Да и обследование места показало, что старик вовремя не дотянулся до ингалятора, когда ему вдруг стало плохо.

– Прежде чем задавать вопросы по существу, – поднял руку Лев, – ты ответь на один вопрос: лично ты был знаком с Колотовым?

– Если имеешь в виду мой личный интерес в этом расследовании… – насупился Орлов, но Гуров его перебил:

– Нет, я не об этом! Ты лично знал Колотова? Встречался с ним, можешь его охарактеризовать как человека, знаком с его жизнью на пенсии, с его привычками?

– Честно говоря, пару раз я с ним встречался. В последний – год назад примерно. Он меня хорошо помнил. С головой у старика все было нормально. И в остальном он был в порядке. Одевался чисто, не выглядел брошенным запущенным стариком, хотя и жил один.

– В каком департаменте он работал? – вставил свой вопрос Крячко, делая какие-то пометки в блокноте.

– Огорчу, Станислав. Это департамент по связям с субъектами Федерации, парламентом и общественными объединениями. Скучная работа. Никакого тебе терроризма, никаких кризисных районов и тому подобного.

– Тогда квартира и накопления, – деловито заключил Крячко.

Громко пискнул коммуникатор. Орлов поднял трубку и коротко разрешил пригласить. В кабинет вошел молодой капитан с папкой в руке, доложил о том, что затребованное дело по факту смерти гражданина Колотова доставлено, и положил на край стола папку. Гуров оживился и сразу поинтересовался, не занимался ли капитан этим делом. Но когда узнал, что тот просто завез по пути документы, махнул рукой.

– Все, забирайте! – Орлов пальцем сдвинул папку на край стола. – Сегодня вам время на ознакомление, а завтра утром после планерки жду ваших соображений.

Гуров и Крячко вернулись в свой кабинет. Станислав направился к журнальному столику в углу кабинета и включил чайник. Насыпая в чашки кофе, он продолжал рассуждать:

– Я Петру верю. У него интуиция просто невероятная, он настоящий сыщик. И если он что-то в этом деле увидел, то стоит задуматься.

– Ты сейчас меня или себя уговариваешь? – задумчиво проговорил Гуров, листая дело.

– Ну да. – Крячко замер с ложкой в руке. – --">