Борис Антонович Руденко - Логово змея

выбрит. – Как-то не ко времени. Аванс получен, да и потрачен наверняка. Разве нет?

Они сидели под скальным выступом, обросшим клочковатым мохом на всю четырехметровую высоту вплоть до свисающих с вершины корней кустарника. В естественном углублении почвы у самой скалы, укрытый от порывов ветра догорал небольшой костерок.

– Конечно, потрачен! – отмахнулся Сергей. – А ты не потратил? Я таких денег с начала перестройки в руках не держал. Весь долгами оброс, аки старый пень мхом. Но позориться за них мне уже надоело. Тут же где ни копни – очевидная пустышка. Нет тут ничего! И никогда не было. В чем, собственно, дело? Или у них изначально были неверные сведения (в чем я теперь все больше сомневаюсь), или же они надеялись, что мы вообще разучились в поле работать. Так послали бы первокурсников! Все равно результат был бы тот же. Неужели тебе еще не ясно, что их великое открытие просто очередная «панама»?

– Люди могли ошибиться, – вяло и неубедительно возразил Глеб. – Принять желаемое за действительное.

– Слушай! – воскликнул Сергей. – Мы с тобой об этом сто раз говорили. Но сейчас я не о том. Спутники наши мне не нравятся, вот что. Чем дальше, тем больше.

– Обыкновенные работяги, – сказал Глеб. – Чего от них требовать? Чтобы Гегеля цитировали? Ну, тюрьмой от них пахнет за версту, это ясно. Я вообще не помню, чтобы в партии хоть одного ранее судимого не было. А где нормального возьмешь, чтобы поперся на все лето в тайгу гнуса кормить?

– Все это так… Ты знаешь, как этот Семен на меня сегодня утром посмотрел, когда я ему велел посуду как следует помыть? Как змея на лягушку. К тому же с поганой ухмылкой.

– Я бы на тебя тоже так посмотрел, – рассеянно пробормотал Глеб. – С посудой, знаешь, не ко всякому можно подойти… Месяц тут болтаемся, надоели друг другу. Это естественно.

– А если в один прекрасный момент он тебя топором по башке шарахнет – тоже естественно?

– Не надо до крайностей доводить. – Глеб пожал плечами. – Умей договариваться. Даже с этим криминальным люмпен-пролетариатом. У меня лично с ними проблем не возникало.

– Ты меня не хочешь понять… Понимаешь, мне иногда кажется, что они не просто работяги.

– А кто же?

– Черт их знает! Вот кажется: неслучайно они с нами. Вчера я видел, как Сенька возле рации крутился. Зачем ему рация? Что-то у них там свое на уме, явно не слишком хорошее. А что – не пойму!

– У каждого свое на уме, если ум есть. – Глеб поднялся, аккуратно затоптал тлеющие угли и набросил на плечи лямки рюкзака. – Ну, с обедом мы закончили. Давай двигаться. Слушай-ка! Давай-ка сегодня разделимся. Хочу я все же ту лощинку пощупать.

– На кой черт она тебе сдалась? – осведомился Сергей. – Там по плану вообще рудных выходов нет.

– Ну и пусть. Вот хочется – и все. Чтобы душа успокоилась. Давай, ты действуй по плану, а я помимо. Отлучусь на часок-другой. Встречаемся у лодки в… в половине пятого. Договорились?

Сергей поскреб бородку и посмотрел на доступный взгляду участок неба меж сопок.

– Как бы ливень не грянул. С утра парит. И марь какая-то начинается.

– Ну и грянет! Промокнуть – не растаять, в крайнем случае под лодкой пересидим. В общем, я пошел.

Он начал спускаться в распадок, отодвигая с пути ветки деревьев длинной ручкой геологического молотка. Через пятнадцать минут ходьбы он был на месте. Лощинка с довольно крутыми каменистыми склонами была почти чистой от растительности. Лишь на самом дне рос невысокий кустарник, почти не затруднявший ходьбу геолога. Некоторое время он неторопливо шел по дну, вглядываясь в склоны, затем поднялся чуть выше и несколько раз стукнул по скале молотком. Осмотрев отбитый осколок, равнодушно отшвырнул его в сторону и двинулся на другое место. Через пятнадцать – двадцать шагов снова остановился и повторил операцию. Проба вновь не заинтересовала его, тогда геолог принялся перемещаться вверх по склону. Путь ему преградил широкий язык щебенчатой осыпи. Геолог осторожно сделал шаг-другой, и тут осыпь ожила. Камни потекли из-под ног, геолог с криком прыгнул, пытаясь достичь противоположного края осыпи, но не сумел, не удержался на ногах, хлопнулся на ягодицы и покатился вниз. К счастью, скольжение оказалось недолгим, чихая и кашляя от вставшей облаком пыли, геолог выпростал руки из лямок рюкзака, с кряхтением перевернулся на четвереньки и встал на ноги. Он отделался всего несколькими ссадинами на обнаженных до локтей руках. Да и оброненный молоток --">