Блейк Пирс - Если бы она увидела

Оливия с трудом подняла чемоданы по ступеням крыльца и потянулась к дверному звонку. Именно тогда она заметила, что входная дверь приоткрыта.

Вдруг отсутствие света в доме показалось ей подозрительным, словно предупреждало об опасности. «Мама? Папа?» – громко сказала она, открывая дверь ногой.

Дверь распахнулась, показались прихожая и короткий, так хорошо знакомый ей коридор. В доме действительно было темно, но когда она вошла, то, несмотря на растущий внутри страх, Оливия сразу почувствовала облегчение. Из глубины дома она услышала шум телевизора – до боли знакомый звон и аплодисменты «Колеса Фортуны», любимой передачи её семьи.

Когда Оливия дошла до конца коридора и подошла к гостиной, то увидела передачу на экране телевизора, разместившегося над камином. Экран у телевизора был таким большим, что казалось, Пэт Сейджак находился прямо в комнате.

«Привет, – сказала Оливия, оглядываясь в полумраке гостиной. – Спасибо большое, что помогли донести вещи. Оставить дверь незапертой было…»

Слова должны были прозвучать, как шутка, но когда они слетели с губ, то в них не было ничего смешного.

Мама лежала на диване. Если бы не кровь, можно было бы подумать, что она просто спит. Кровь залила грудь и впиталась в обивку дивана. Крови было так много, что у Оливии ушло некоторое время, чтобы осознать, что предстало перед её глазами. На фоне щёлкающих звуков колеса из «Колеса Фортуны» понять, что происходит, оказалось ещё сложнее.

«Мам…»

Оливия подумала, что сердце у неё в груди вдруг перестало биться. Она начала медленно отходить назад, понемногу понимая, что произошло. Ей казалось, что часть сознания отделилась от её тела и сейчас улетала куда-то в космос.

Пока она пятилась назад, губы медленно произнесли «папа».

Примерно в эту же секунду она его заметила. Он лежал прямо на полу, напротив журнального столика, и на нём было не меньше крови, чем на матери. Он лежал лицом вниз и не двигался. Он лежал так, словно хотел куда-то ползти, словно хотел спастись. Понимая, что произошло, Оливия разглядела как минимум шесть ножевых ранений на спине отца.

Ей стало ясно, почему мама не ответила на СМС. Она была мертва. И отец тоже.

Она чувствовала, как крик пытается вырваться из горла, пока она изо всех сил старается заставить ноги двигаться. Она понимала, что тот, кто сделал это с родителями, мог до сих пор находиться в доме. Эта мысль помогла ей выйти из оцепенения – крик вырвался наружу, слёзы полились из глаз, и ноги побежали.

Оливия вылетела из дома и бежала, бежала. Она остановилась только тогда, когда начала задыхаться от собственного крика.

(обратно)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Но через пару месяцев после возвращения в ФБР в ней что-то изменилось. Она была не настолько наивна, чтобы думать, что работа помогла ей переродиться. Нет, она просто придала ей сил. Сейчас у неё снова была цель и причина с нетерпением ждать новый день.

Наверное, поэтому сейчас Кейт свободное время посвящала садоводству. Но в отличие от её ожиданий, оно не помогало ей расслабиться. Напротив, копаясь в саду, она начинала нервничать: зачем тратить столько времени и сил на то, чтобы взрастить что-то, если погода делает всё, чтобы оно умерло? И всё же садоводство дарило ей радость – она клала семя в почву и со временем видела результат своих трудов.

Кейт начала с цветов. Первыми были маргаритки и бугенвиллея. Затем она разбила маленький огород в правом дальнем углу двора. Именно здесь она сейчас была, окучивая саженцы помидоров и понимая, что садоводство никогда не интересовало её, пока она не стала бабушкой.