Екатерина Барсова - Змей в саду Ватикана

свете фонаря, горящего неподалеку.

– Только внимание и преданность нашим идеалам способны вывести нас всех к новому этапу, поднять к свету, о котором мы так много говорим.

При этих словах он воздел руки вверх, призывая к особому вниманию к своим словам.

Женщина подобралась. Она понимала, что скоро грядут изменения, и весьма серьезные…

Через десять минут все закончилось… Теперь они должны будут пойти в замок и продолжить общение. Но самое главное было уже сказано. Здесь.

Когда она шла по тропинке между деревьями, ее окликнули.

Председатель слегка тронул ее за локоть.

– Я хотел сказать, – неожиданно голос стал хриплым. – Почему бы тебе не нарисовать все это?

– Что именно?

– Наше сегодняшнее собрание. Для истории. Фонтан, кипарисы, людей…

– Ты хочешь этого? – Она сделала ударение на слове «ты».

– Я предлагаю…

– Спасибо… Ведь есть время для размышления.

– Боюсь, что времени уже почти нет.

– Поняла. Но справлюсь ли я с поставленной задачей?

– Боже мой! В чем вопрос… Рисовал даже Черчилль подобные пейзажи, – сказал он, понизив голос. – Ну ты помнишь их? Особенно эту – с двенадцатью кустами и скульптурой?

– Конечно…

– Ну вот. – В голосе послышался смешок.

– Ты думаешь… – протянула она.

– Я знаю, – перебил он ее. – Просто знаю. Времена грядут тяжелые. Нам нужно обновление…

Она посерьезнела. Теперь она поняла до конца смысл сказанного. Предстоит большая охота.

Глава первая Дама исчезает в полдень

Всякая тайна стоит ровно столько, сколько тот, от кого мы ее скрываем.

Карлос Руис Сафон

Москва. Наши дни.

Анна посмотрела на календарь. Сегодня 20 октября. День как день, ничем не выделяющийся среди остальных. Но сегодня у нее было какое-то дело? Или нет… На работе наблюдался легкий застой, что немного обескураживало. Все-таки она привыкла, что вал работы накрывает с головой. Это помогало не думать о собственных проблемах. В том числе и в личной жизни. С одним бойфрендом она рассталась, другим пока не обзавелась… Правда, в старину говорили не «бойфренд», а «сердечный друг». Так было вернее. Она откинула одеяло и спустила ноги на пол. А если твое сердце не занято, то в нем воцаряется холод и пустота.

На работу нужно к трем. Можно не спеша позавтракать и просмотреть новости…

Анна Рыжикова работала в историко-консультационном центре «Клио», где было всего двое сотрудников – она и ее босс, Василий Курочкин. Фирма занималась самыми разнообразными делами: от консультаций по истории до сложных расследований, связанных с семейными историями, уходящими в глубину веков. От заказов они старались не отказываться, понимая, что сегодня клиенты могут идти бесперебойно, а завтра – наступит тишина. Зазвонил мобильный.

– Алло! Анна?

– Ну да. Я! – пробормотала она.

– Это ваш сосед сверху… Матвей…

– А… привет!

Когда-то, кажется, в другой жизни она познакомилась с ним, когда распутывала одно дело, связанное с поэтом Николаем Гумилевым ^[1]. У него еще завязался роман с Ритой Мазен, однокурсницей клиентки, которая обратилась к ним в «Клио». Рита тогда приехала из Израиля… Сейчас у них дело вроде шло к свадьбе… Во всяком случае теперь Матвей жил на две страны: Россию и Израиль. И часто возил с собой кота с чудным именем Пафнутий.

– Как дела?

– Слушай, – перебил он ее, – я к тебе по делу. Можешь подняться ко мне?

– Могу! Только не сейчас. Минут через десять-пятнадцать.

– Идет! Жду.

Когда Анна поднялась наверх, Матвей сразу распахнул дверь, словно ждал ее.

– Проходи на кухню.

Навстречу гостье выплыл Пафнутий и застыл.

– Хороший мой! – заворковала она. – Масенький.

Но Матвей, нахмурившись, как-то странно мотнул головой, говоря тем самым, что сейчас не до любезностей, есть дела и проблемы поважнее, чем ворковать с котом. Анна посерьезнела и пошла на кухню. Там сидели Ритка и незнакомая ей молодая женщина, которая постоянно всхлипывала и пила виски или коньяк, обхватив стакан руками.

– Не плачь! Саш. Сейчас тебе помогут.

Рита придвинула Анне табуретку:

– Садись!

– Да что тут происходит? В чем помогать надо?

– Сейчас все объясним. Есть будешь? Матвей только что пирог с курицей приготовил.

– Ну если пирог… – Матвей действительно потрясающе готовил. Он остался без родителей, долгое время жил один, не считая кота Пафнутия, и научился классно готовить. Просто --">