Елена Гордина - Трижды воскресший

позвонили и так же приказали открыть. Правда, уже русским голосом. Хорошо помня, что произошло в прошлый раз, после того как она отказалась пустить гостей добровольно и надеясь откупиться от незваного визитера сбереженными деньгами, Светлана Федоровна, судорожно всхлипнув, открыла дверь.

На пороге стоял молодой мужчина и с нескрываемым интересом смотрел прямо ей в глаза. Светлана отпрянула и тут же поняла, кто ее ночной гость. Она совсем забыла, но ведь у той, проклятой красотки, кажется, был еще и любовник, который, естественно, тоже хотел мести.

Но этот милый юноша, нежный любовник, будучи по совместительству одним из руководителей некрупной, но все же бандитской группировки, как выяснилось позже, бить Светлану Федоровну не стал. Не взял он и откупного. А наоборот, предупредил, что «горячий» кавказский муж поклялся ее уничтожить в ближайшее время, чтобы восторжествовала справедливость. Потом милый юноша подождал, когда до Светланы Федоровны дойдет услышанное, и неожиданно предложил сотрудничество. В случае же отказа, сначала долг любящего безутешного мужчины исполнит он, а потом то, что от нее, Светланы, останется, передадут в руки «старому доброму другу» – кавказцу.

Светлана поежилась и усилием воли отогнала воспоминания.

Некогда. Сейчас ей предстоит важное дело, не стоит отвлекаться.

Светлана Федоровна еще раз оглянулась по сторонам и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, осторожно подошла к условному месту у высокого забора, по периметру окружающего лечебный корпус. Раздвинув ветки огромного куста, сплошь покрытого огромными красными цветами, она обнаружила тщательно замаскированное отверстие, одной стороной выходящее наружу. Диаметр дыры был совсем небольшим, но достаточным, чтобы просунуть внутрь туго свернутый рулон бумаги.

Светлана уверенно засунула в отверстие руку и вытащила сверток. Мгновение поколебавшись, она его развернула.

На стандартном белом листке была только одна цифра «25», но для нее эта цифра говорила о многом.

Словно что-то забыв, Светлана еще раз опустила руку в отверстие. Там оказалась маленькая, от диктофона, аудиокассета. Теперь все.

Обратно Светлана Федоровна возвращалась в таком приподнятом настроении, что даже помахала рукой охране, сидевшей в небольшом открытом домике у центрального входа.

Теперь, когда она знала, что делать, к ней пришла уверенность в своих силах. Светлана занималась этим уже давно, и чем больше она это делала, тем больше ей нравилось. Дело было даже не в деньгах, которые она за это получала, и не в безысходности напуганного, так как она могла уже давно все бросить и уехать, а потом прожить на имеющиеся деньги безбедную жизнь.

Все дело было во власти. В безграничной власти над человеческой жизнью. Эта власть пьянила Светлану, как самое хорошее вино. Пьянило и согревало теплом давно остывшую лютую душу.

Соня блаженно улыбнулась и, устроившись поудобнее, прижалась к Кириллу. Она только что приняла ванну, где долго и с наслаждением плескалась в теплой воде, ароматизированной розовым маслом.

Соня возлежала, полностью утопая в пене, и лениво разглядывала сквозь полуопущенные веки нежно-голубую, запотевшую от пара плитку на стенах. Вода уже начала остывать, и Соня, легко вздохнув, вылезла из купели и завернулась в огромное розовое полотенце. Она осторожно прокралась по небольшому коридору и заглянула в спальню.

Телевизор работал без звука, отбрасывая разноцветные отблески на лицо мужа, который дремал, так и не выпустив из руки пульт, полулежа на разобранной постели.

«Не дождался, соня», – с нежностью подумала она, тихонька пробираясь в собственную постель.

Через секунду мокрое полотенце полетело прочь, а Соня прижалась к Кириллу.

Тот сразу же открыл глаза и счастливо улыбнулся.

– Здравствуй, мышка! – и очень нежно начал ее целовать…

Потом Соня еще долго лежала без сна, ощущая приятную усталость и наблюдая за спящим мужем. Телевизор давно выключили, а из кухни едва слышно доносилась божественно красивая мелодия, которую передавала по приемнику какая-то ночная радиостанция.

Соня осторожно приподнялась на локте и бережно, чтобы не разбудить, едва касаясь губами, поцеловала спящего Кирилла.

«Господи, – мысленно взмолилась она, – пожалуйста, я так не хочу его потерять».

В эту минуту Соне хотелось заплакать от переполнявшего ее счастья. Ни с чем не сравнимое чувство пьянящей эйфории завладело всем ее --">