Иван Валентинович Цуприков - Тень уходит последней (СИ)

приглашала меня с вами на чай, помните? А я с ним уже до этого поговорил и все обсудил. И скажу(!), хитрец он(!), большой хитрец! Дурака из себя делает, а глаза умные, следит за каждым моим движением. И вопросики такие задает, вроде бы и не касающиеся Вертиловых, Кораблева, Столярова, а все они связаны именно с ними.

Дятлов замолчал и не спускал глаз с экрана своего сотового телефона.

- Хорошо, хорошо-о, - со вздохом промолвил он последнее слово и спрятал телефон в большой боковой карман своей куртки. - Хорошо.

- Что? - попытался сбить размышления Дятлова Николай.

- Что? А-а-а, да, дело серьезное у меня, Николай Иванович. Вот, уже три месяца раскручиваю его, вернее их, и все они сходятся в одном деле, и вот-вот крышка этой кастрюльки захлопнется, и вся рать предстанет перед судьей.

- И главным будет у них Вертилов? - предположил Синцов.

- Какой Вертилов? - удивился и посмотрел на Николая Дятлов. - Не-ет, дорогой, там история покруче этой, можно писать о тех делах книгу за книгой, и все они пойдут нарасхват у вас. Ну-у, это позже, Николай Иванович. А Вертиловское дело, по сравнению с тем, детский лепет.

- вы же тоже занимаетесь им не один месяц, а больше трех?! - удивился Синцов.

- Правда? А я им так и не занимался, между прочим, до сих пор, Николай Иванович.

- А розыски в доме и во дворе у Вертиловых, Ваша работа с Кораблевым, Столяровым, с Киреевым, между прочим?!

- А-а, так-то, простейшая шахматная задачка из трех, нет, четырех действий. И что, самое интересное, инициативу в ней должны проявлять были не мы с вами, а противоположная сторона, чтобы понять, чего она сама в этом деле хочет. Ведь я вам скажу, так все замудренно закрутили эти люди, что я сам уже не раз запутывался.

- Вертилов?

- А, вот, сейчас вы все и узнаете, Николай Иванович, - потянулся Дятлов. - Обидно когда от нормальной работы нас отрывают. Крутятся, крутятся, толкаются, лбами бьются, ну, и пусть, великовозрастные дети!

Глава 23. Детские шалости

У ворот въезда во двор хозяйственных построек Дома престарелых стояло два полицейских УАЗика.

- Ну, что там? - спросил у одного из офицеров Дятлов.

- Как вы говорили, Федор Викторович, так и произошло, - козырнул старший лейтенант Синцову.

- Здравствуйте, - поздоровался Дятлов с ним за руку. - Присаживайся на заднее сиденье и рассказывай, - Дятлов открыл заднюю дверцу жигули Синцова.

- Ну, я ж говорю. А, да, да. Значит, дело было так. Медсестра услышала в семнадцатой комнате крики, ну, и пошла туда. А там, значит, Петров пытался выкинуть папку в окно. Нет, в форточку. А Кораблев ему этого делать не давал.

- Красную папку? - спросил Дятлов.

- Что? - переспросил старший лейтенант. - А-а, да темно-красного цвета была папка. Ну, медсестра зашла к ним, и давай стариков, значит, разнимать, успокаивать. А за ней бабки, их соседки, значит, забежали в их комнату и тоже давай ей помогать этих стариков растаскивать. А врачица полицию, то есть, нас вызвала.

- Проспали?

- Ну, Федор Викторович, ну...

- Так, что дальше было-то? - Дятлов начал торопить полицейского.

- Ну, значит, все-таки выкинул папку в форточку Кораблев. То есть, значит, не Кораблев, значит, а этот, Петров. Ну и все, а женщины разняли их.

- И все? - почему-то удивился Дятлов.

- Ну, нет. Та женщина, которой выкидывали эту папку, стояла у окна. С папкой потом она пыталась пройти в дом престарелых, но охранник ее не пускал. Она кричала на него, обзывалась всякими слова, значит, говорила, что министру внутренних дел будет жаловаться на него. А потом закрылась в своей машине и просидела до нашего приезда. Сейчас ее допрашивает Скворцов.

- А Кораблев?

- Плохо мужику стало. Врачи вроде помогли, укол сделали, второй. Ну, мы не стали им мешать, а сейчас заглянули к нему в палату, а там никого.

- Сосед его тоже исчез? - спросил Дятлов.

- Да, нет, он в комнате отдыха сидел, на рыбок смотрел.

- Понятно, - вздохнул Дятлов. - Так, это Вертилова стояла у окна и ждала, когда Петров ей выкинет папку?

- Да, значит, Вертилова, с ней сейчас, ну, значит, Скворцов ее

--">