Вирджиния Фейто - Миссис Марч

ее жизни на протяжении многих лет. Конечно, она и представить не могла сегодня утром, когда натягивала колготки, выбирала темно-бордовую юбку, которая подходила к блузке цвета слоновой кости с оборками, что увидит Патрицию в последний раз. Если бы кто-то сказал ей это, она засмеялась бы в ответ. В конце концов Патриция поймет, что это была их последняя встреча, может, даже в деталях вспомнит ее – что на ней было надето, что она делала и говорила, и тоже удивится. Все это казалось просто невозможным!

Может, на самом деле все и не было таким трагичным – то, что Патриция вела себя так легкомысленно и бездумно. Да, все получилось неудачно, но на самом деле Патриция ведь была единственным человеком, который провел какую-то параллель между нею и той женщиной. Той героиней, – поправила она сама себя. Она же даже не существует в реальности. Вполне возможно, что героиня основана на живом человеке… но Джордж никогда бы… А что, если?

Миссис Марч резко свернула на более оживленную улицу, по которой шло множество пешеходов и где гудели автомобильные клаксоны. С рекламного щита ей многозначительно улыбнулась женщина, приподняв брови точно так же, как и женщина в кондитерской. «Она и не догадывалась», – говорилось в рекламном объявлении. Миссис Марч остановилась так внезапно, что в нее врезался какой-то мужчина. После многочисленных извинений она решила, что ей нужно где-то посидеть, и отправилась в ближайшее заведение – убогое маленькое кафе.

Зал внутри был тускло освещен и совсем не казался уютным. Краска на потолке облезла в нескольких местах, на столах виднелись подтеки и идущие кругами полосы – их в спешке вытирали, водили тряпкой по поверхности. Ручка на двери в туалет оказалась поцарапана, словно кто-то пытался взломать дверь. Она насчитала всего двух посетителей не очень гламурного вида. Миссис Марч остановилась у входа, втянула голову в плечи в ожидании, когда ее проводят на место, хотя и знала, что в этом заведении так не делают. Она сняла с рук мятно-зеленые перчатки, оглядела их, недавние неприятные события пролетали в голове как вспышки. Слова Патриции. Книга Джорджа. Она.

Позорная правда заключалась в том, что миссис Марч книгу не читала. Толком не читала. Она едва ли смогла пролистать первый вариант в прошлом году. Те дни, когда она читала первые рукописи Джорджа, сидя с голыми ногами в плетеном кресле в его старой квартире и посасывая апельсиновые мармеладные дольки, давно ушли в прошлое. В своем сером, мрачном настоящем она плохо их помнила. Конечно, она имела общее представление о книге – знала, о чем она, знала про толстую, жалкую проститутку, но дальше не задумывалась. В эти минуты она пришла к выводу, что главная героиня и натуралистическое, неприятное, точное ее описание вызвали у нее отторжение, поэтому она и решила больше не читать.

– Манеры, – буркнула она себе под нос, потом снова осмотрела ногти. Она задумалась, является ли этот регулярный осмотр собственных рук одной из ее манер.

– Доброе утро, мэм. Вы одна?

Она посмотрела на официанта в черном переднике, который показался ей несколько мрачным для кафе.

– Я… Нет, не одна…

– Значит, столик на двоих?

– Ну, я не уверена, что человек, которого я жду, успеет подойти. Да, давайте на двоих. Вот этот?

Она показала на столик у стены, ближайший к туалету.

– Без проблем. Сразу будете заказывать или подождете?

Миссис Марч почти не сомневалась, что заметила на лице у официанта ухмылку разоблачающего обман человека.

– Я сделаю заказ за нас обеих, – объявила она.

– Хорошо, мэм.

Миссис Марч помнила, как ее впервые назвали «мэм» или, точнее, «мадам» – она была не готова, это ошарашило и обидело ее, как пощечина. Она тогда не так давно отпраздновала тридцатилетие и отправилась в Париж вместе с Джорджем – в турне для продвижения его книг. В то утро она в одиночестве сидела в их номере, Джордж отправился подписывать книги. Она заказала себе роскошный завтрак: круассаны, блинчики с маслом и сахаром и горячий шоколад. Когда официант вкатил тележку, она встретила его в халате слишком большого размера, со все еще мокрыми после душа волосами и потекшим макияжем. Ее беспокоило, не выглядит ли она провоцирующе, слишком чувственной с немного распухшими губами после того, как терла их махровым полотенцем, чтобы избавиться от следов выпитого вчера вечером вина. Однако когда она поблагодарила официанта (долговязого молодого человека, которому едва ли --">