Сирил Хейр - Чисто английское убийство

респектабельное. Все это записано в этих вот документах. – Он кивнул на стоящий у стены дубовый шкаф за своей спиной.

– Что ж, сэр, – вежливо ответил Бриггс, – по крайней мере, так говорят у нас в Маркшире.

Что бы там ни собирался возразить на это доктор Боттвинк, он сдержался. Вместо этого он пробормотал себе под нос: «Так говорят у нас в Маркшире…», и залпом выпил свой чай. Вслух он сказал:

– Этот чай очень бодрит, Бриггс. Он согревает сердце.

Он с некоторой гордостью взглянул на дворецкого, чтобы убедиться, что тот оценил его владение английскими идиомами. Бриггс позволил себе слегка улыбнуться.

– Именно так, сэр, – сказал он. – Сегодня очень холодно. Кажется, будет снег. Судя по прогнозу погоды, можно ждать белого Рождества.

– Рождества?! – доктор Боттвинк поставил чашку. – Неужели уже почти конец года? В таком месте совершенно теряешь счет времени. Рождество в самом деле скоро?

– Послезавтра, сэр.

– Я и понятия не имел. Я занимаюсь этой работой гораздо дольше, чем намеревался. Я и так уже слишком долго злоупотребляю гостеприимством лорда Уорбека. Возможно, он сочтет мое пребывание здесь неудобным в такое время. Мне следует спросить его об этом.

– Я взял на себя смелость, сэр, заговорить об этом с его светлостью как раз сегодня, когда подавал ему чай. Он выразил желание, чтобы вы оставались его гостем на время праздников, если вы сочтете это удобным.

– Это очень любезно с его стороны. Я воспользуюсь возможностью лично поблагодарить его за это, если он сможет меня принять. Кстати, как он сегодня?

– Его светлости лучше, благодарю вас, сэр. Он поднялся, но еще не спускался.

– Поднялся, но еще не спускался, – задумчиво повторил доктор Боттвинк. – Поднялся, но не спускался! Английский – прекрасный в своей выразительности язык!

– Верно, сэр.

– Кстати, Бриггс, вы только что говорили о праздниках. Я полагаю, что при нынешних обстоятельствах празднование будет носить чисто умозрительный характер?

– Прошу прощения, сэр?

– То есть не будет ни пирушек, ни… ни… – он нетерпеливо защелкал пальцами, пытаясь подобрать нужные слова, – ни шумного веселья?

– Не могу сказать, сэр, в какой именно форме будут проходить празднования; но думаю, можно предположить, что Рождество будет тихим. Его светлость пригласил лишь нескольких членов семьи.

– О, так, значит, гости будут? И кто именно?

– Сэр Джулиус приедет сегодня вечером, сэр, а завтра…

– Сэр Джулиус?

– Сэр Джулиус Уорбек, сэр.

– Но он ведь канцлер казначейства в нынешнем правительстве, так?

– Именно так, сэр.

– Из моих бесед с лордом Уорбеком у меня сложилось впечатление, что его политические взгляды носят совершенно иной характер.

– Политические взгляды, сэр? Насколько я понимаю, сэр Джулиус приедет просто в качестве двоюродного брата лорда Уорбека.

Доктор Боттвинк вздохнул.

– После стольких лет, – сказал он, – я порой чувствую, что никогда не пойму Англию. Никогда.

– Я еще нужен вам, сэр?

– Прошу прощения, Бриггс. Мое вульгарное континентальное любопытство отрывает вас от работы.

– Вовсе нет, сэр.

– Тогда, если вы выдержите в этом ледяном холоде еще минутку, я был бы рад, если бы вы сказали мне еще кое-что важное для меня. Кем именно я буду являться в доме в период этих рождественских праздников?

– Сэр?

– Наверное, мне будет лучше держаться в тени? Лорд Уорбек был очень любезен, обращаясь со мной как с гостем, но я, естественно, не жду, что окажусь в равном положении с членами его семьи – особенно когда его светлость поднялся, но еще не спускался. Ситуация довольно деликатная, а, Бриггс?

Дворецкий кашлянул.

– Вы говорите о еде, сэр? – спросил он.

– В общем, да, я полагаю, еда представляет собой основную трудность. В остальное время я вполне могу заняться делом здесь, наверху. Что вы посоветуете?

– Я осмелился упомянуть об этой проблеме в разговоре с его светлостью. Трудность, как вы понимаете, сэр, в персонале.

– Признаюсь, я не очень понимаю эту трудность.

– В прежние времена, сэр, – продолжил Бриггс, предавшись воспоминаниям, – не было бы никакого беспокойства. Было бы четыре работника в кухне, и два лакея под моим началом, и, конечно же, те слуги, что приехали бы с гостями, тоже могли бы помогать. Но при том, как обстоят дела сейчас – я ведь один, и я сказал его светлости, что никак не смогу подавать еду отдельно для всех. Одна подача в столовой и одна в комнате для слуг – это все, с чем я --">