Братья Аловы , Константин Алов , Сергей Алов - Смерть за зеркалом

раненый. — Но я тоже одного успел замочить. Уходи немедленно, они где-то близко. Вот, возьми. Если не понадобится, выбросишь… Спасайся…

Он холодеющей рукой протянул женщине новенький ТТ, от которого сильно пахло смазкой и порохом. Женщина крепко сжала маленькую, как раз по ее руке, рукоятку пистолета.

— Будь уверен, пока я жива, они его не получат!

Но Стас уже ничего не слышал. Женщина перехватила пистолет поудобнее, поправила сверток с ребенком и крадучись двинулась вдоль забора.

Неожиданно за спиной она услышала громкий топот. Следом раздался грозный окрик:

— А ну стой, сволочь!

Женщина оглянулась, направила пистолет на темную фигуру и дважды нажала на спусковой крючок. Преследователь выругался, застонал и рухнул. Похоже. его серьезно зацепило. Перехватив сверток с ребенком, она, больше не скрываясь, бросилась бежать через рельсы.

— Притормози, красавица! Не так резко! Что предпочитаешь? Тебе жакана или картечи? — донеслось вдруг с другой стороны.

— Уж больно ты грозен, вот этого попро…

Не договорив, она обернулась и выстрелила в нового противника. В ответ раздался оглушительный грохот. Женщину отбросило на бетонный столб, сверток с ребенком беззвучно покатился по земле.

Охотник приблизился и наклонился над бездыханной жертвой. Ее тело было почти разорвано близким выстрелом на куски.

— Дурилка, тебя же предупреждали. Не все приятно, что трахает. Это все-таки картечь, — запоздало, с неподдельной горечью в голосе пожурил он ее. перезаряжая обрез двустволки-вертикалки.

И добавил, обращаясь сам к себе:

— Любопытно, и как же я теперь отбазарюсь?

Из ночного тумана донесся хруст гравия и на свет показался патрульный милиционер с автоматом. Увидев человека с ружьем, он не обрадовался, а заорал:

— А ну подыми руки кверьху! Милиция!

— Убавь звук, тут все свои! — человек с ружьем протянул автоматчику красное удостоверение.

Тот отступил на шаг и в свете прожектора прочитал вслух:

— Управление специальной службы МВД России. Капитан Крюков, старший оперуполномоченный. Имя у вас какое странное… — хихикнул патрульный и тут же посерьезнел. — Виноват, товарищ капитан! И хто тут стрелял?

— Многие, — лаконично ответил Крюков, просовывая указательный палец в дырку от пули на простреленном пиджаке. — Под ноги смотри, а то на труп наступишь.

— Ух, ты! — похоже, патрульный только теперь заметил распростертое на земле тело женщины. — И хто же это ее так?

— А ты видишь здесь кого-то кроме меня?

— Вы, значить, ее тово?.. — До патрульного не сразу дошел смысл происходящего. Тут он заметил возле шпал наполовину развернувшийся в падении сверток. — А это что? Никак дите, блин! Не понял! — грозно нахмурился милиционер. — Нешто можно в бабу с дитем палить?

Крюков зло сплюнул на пропитанную гудроном землю:

— А ты распеленай это «дите», может, сам поймешь.

Патрульный почесал затылок:

— Так ведь это, ночь, холодно. Я же не Айсман или Холтоф какой-нибудь, чтобы детей морозить.

— Сильнее, чем есть, оно уже не замерзнет.

Патрульный с опаской наклонился и дотронулся до младенца.

— Так он же совсем холодный! Это он мертвый, что ли?

Крюков выругался и без сил опустился на груду щебня.

— Ясное дело! А ты думал, пакеты с героином внутрь живых детей зашивают? «Дите». Эх, ты, деревня! Это же контейнер для перевозки наркоты. Ты лучше «скорую» вызывай. Эти уроды у меня двух напарников подстрелили, и меня вроде задело. Давай по рации, скорее приедут. А я пока отзвонюсь.

Крюков достал мобильник и набрал номер.

— Игнат? Да, все подтвердилось. Взять не удалось. Валить пришлось наглухо. Резкие больно у тебя знакомые оказались. Двоих моих ребят с собой забрали.

Со стороны улицы послышались громкие сирены милиции и «Скорой помощи». Из темноты послышались шаги и голоса приближающейся группы людей. Это шли санитары…

Буквально в пяти минутах езды от трех вокзалов, неподалеку от станции метро «Красные ворота», в старинном двухэтажном особняке располагалась некогда столовая, известная больше как забегаловка «Зеленый змий». Здесь в интерьерах позднего классицизма среди лепнины и античных фресок трудящийся всегда мог уговорить бутылку «Розового крепкого» под порцию азу или биточков с картофельным гарниром.

Позже столовку превратили в ресторан с югославской кухней и романтическим названием «Монтенегро». После --">