Элис Фини - Темная Дейзи

доктора, по которым меня таскала мать, когда мне было пять, говорили одинаковые фразы, с одинаковым выражением лица, словно они репетировали по одному и тому же грустному сценарию. Они все пришли к выводу, что я не доживу до своего пятнадцатилетия. Годы исследований это доказывали. Моя патология была редкой, и докторам я казалась захватывающей. Некоторые приезжали из других стран просто чтобы понаблюдать за открытыми операциями на моем сердце; от этого я чувствовала себя одновременно и суперзвездой, и уродцем. Жизнь не сломала мое сердце, хоть и пыталась. Необычная бомба замедленного действия у меня в груди была запущена еще до моего рождения – редкая патологическая ошибка.

Для того, чтобы я прожила дольше отведенного мне времени, потребовался ежедневный коктейль из бета-блокаторов, ингибиторов серотонина, синтетических стероидов и гормонов, поддерживающий меня и биение моего сердца. Если это звучит как что-то, требующее кучу сил и времени, это потому, что так и было, особенно когда мне было всего лишь пять. Но дети лучше взрослых привыкают к переменам. Они намного лучше способны получать максимум из того, что им дано, и меньше времени тратят на беспокойство о вещах, которых у них нет. Технически, я умерла восемь раз прежде, чем мне исполнилось тринадцать, и, если бы я была котом, я бы занервничала. Но я была маленькой девочкой, и у меня хватало забот поважнее смерти.

Спустя двадцать девять лет после моего сложного появления на свет, я очень благодарна, что прожила дольше, чем кто-либо предполагал. Я думаю, когда человек знает, что рано умрет, он живет по-другому. Смерть это переворачивающий жизнь дедлайн, и я в вечном долгу перед всеми, кто помог мне задержаться. Я стараюсь отплатить за это, насколько могу. Я пытаюсь с добротой относиться как к другим, так и к себе, и редко нервничаю по мелочам. Пусть у меня не так много материальной собственности, но это никогда не имело для меня значения. И все же я считаю себе довольно везучей. Я все еще здесь, у меня есть племянница, с которой я обожаю проводить время, и я горжусь моей работой – волонтерством в доме престарелых. Как говорит моя любимая пациентка, каждый раз при виде меня: секрет к обладанию всем кроется в том, чтобы знать, что у тебя уже есть.

Иногда люди думают, что я моложе своих лет. Меня не раз обвиняли, что я все еще одеваюсь как ребенок – моя мать никогда не одобряла мой выбор одежды – но мне нравится носить джинсовые платья-комбинезоны и ретро футболки. Я предпочитаю заплетать волосы в затейливые косы, а не обрезать их, и я понятия не имею, как делать макияж. Я считаю, что выгляжу хорошо, учитывая все плохое, случившееся со мной. Единственное визуальное доказательство патологии поблекшим розовым шрамом вырезано в середине моей грудной клетки. Раньше люди пялились, если я надевала что-либо, открывающее его: купальники, свитера с треугольным вырезом или сарафаны. Я никогда их не винила. Я тоже иногда на него глазею; механика моего продленного существования восхищает меня. Эта розовая линия – единственное внешнее свидетельство, что я родилась немного сломанной. Каждые несколько лет за мое слегка дисфункциональное детство, доктора по очереди снова меня открывали, заглядывали внутрь, что-нибудь чинили. Я словно старая машина, которая, вероятно, не должна больше ездить, но за которой очень хорошо следили. Хотя не всегда и не все.

Семьи похожи на отпечатки пальцев; нет двух одинаковых, и они обычно оставляют след. В полотне моей семьи всегда было многовато торчащих ниток. Оно было немного истрепанным по краям задолго до моего появления, и, если внимательно вглядеться, можно даже заметить несколько дыр. Некоторые люди не способны видеть красоту в неидеальном, но я всегда любила свою бабушку, родителей и сестер. Как бы они ни относились ко мне, и несмотря на случившееся.

Моя бабушка – единственный человек в семье, любивший меня безусловно. Настолько, что она написала обо мне книгу, или, по крайней мере, о маленькой девочке с таким же именем. Если мое имя кажется вам знакомым, причина как раз в этом. «Маленький секрет Дейзи Даркер» это бестселлер среди детских книг, написанный и иллюстрированный моей бабушкой. Книгу можно найти почти в каждом книжном магазине мира, зачастую гнездящейся между «Груффало» и «Очень голодной гусеницей». Бабушка говорила, что решила одолжить мое имя для книги, чтобы я – так или иначе – могла жить вечно. Это был добрый поступок, --">