Дэшил Хэммет - Ирония судьбы

слишком поглощен работой и не отреагировал немедля. Затем его встревожила мысль о том, что шум, судя по всему, вызванный падением, донесся из студии Мори, и он поднялся наверх, чтобы выяснить причину. Он сообщил, что Мори в последнее время выглядел весьма обеспокоенным, но никогда не говорил ни о себе, ни о своих делах.

Мюррей покинул комнату и через несколько минут вернулся в сопровождении человека, которого отрекомендовал как «Байерли из Бюро».

— Вам следует пройти в участок, миссис Мори, — сказал Мюррей, сопроводив эти слова просительным жестом. — Байерли вам покажет, что делать. Просто отпечатки пальцев. Всего на несколько минут.

Элоиза покинула здание вместе с Байерли. Когда он, следуя вдоль трамвайной линии, свернул за угол, она предложила взять такси. Сыщик позвонил из аптеки на углу, и через несколько минут они уже поднимались по серым ступеням здания мэрии. Байерли провел Элоизу в дверь с табличкой «По делам о закладных» и предложил стул.

— Подождите здесь пару минут, — сказал он.

Время тянулось и тянулось. Полчаса. Час. Два часа.

Наконец дверь открылась, и вошел Мюррей; за ним следовали Байерли и приземистый толстяк с редкими прядями седых волос на обширной гладкой лысине. Байерли, подставляя толстяку стул, назвал его «шеф». Толстяк и Байерли сели напротив Элоизы, Мюррей устроился на столе.

— Вам есть что сказать? — небрежно осведомился Мюррей.

Брови ее приподнялись.

— Извините?

— Ну хорошо, — бесстрастно произнес Мюррей. — Элоиза Мори, вы арестованы за убийство мужа, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Убийство?! — взвизгнула она, от испуга утратив выдержку.

— Вот именно, — ответил Мюррей.

Уверенность частично вернулась к ней. Она хотела засмеяться, но вместо этого высокомерно произнесла: «Да это же смешно!»

Мюррей наклонился вперед.

— В самом деле? — невозмутимо произнес он. — Ну так послушайте. Вы с мужем давненько не ладили, а сегодня утром здорово поскандалили. Вы сказали, что хотели бы, чтобы он умер, и угрожали ему. Вас служанка слышала. А после его ухода она видела, как вы выскочили из комнаты вся взвинченная, и заметила, что вы подходите к ящику, где лежал револьвер. Когда она заглянула в ящик, вы уже ушли, и пушка с вами. Двое человек видели, как вы поднимались в студию мужа, совершенно взбешенная, и слышали женский голос — злой голос как раз перед выстрелом. Да и вы сами признали, что находились в комнате в момент смерти. Ну и как? Все еще смешно?

Элоизе казалось, что вокруг нее смыкается плотная сеть.

— Но люди не убивают друг друга всякий раз, когда у них вышла маленькая семейная ссора — даже если бы ваши слова были правдой. Убийство предполагает более сильный мотив, не так ли? Я же сказала, что обнаружила пропажу револьвера и бросилась в студию, надеясь поспеть вовремя и спасти его, разве нет?

Мюррей покачал головой:

— О, у меня есть этот самый «более сильный мотив» в наилучшем виде, миссис Элоиза Мори. Я нашел у вас в комнате стопочку страстных любовных писем за подписью «Джо». Некоторые из них, самые свеженькие, помечены вчерашним числом. И я узнал, что ваш муж был против развода. А еще я обнаружил, что он застраховал свою жизнь на кругленькую сумму и после его смерти вы получаете годовой доход в три-четыре тысячи. Так что мотивов предостаточно.

Элоиза отчаянно пыталась сохранить выражение лица спокойным — казалось, все зависит от этого, — но угрожающая сеть смыкалась, напоминая уже не сеть, а огромное душащее одеяло. Она на мгновение закрыла глаза, но это не спасало. В ней полыхал гнев. Элоиза вскочила и сверкнула глазами на три внимательных, спокойных, бесстрастных лица.

— Ну вы и дураки! — крикнула она. — Да вы…

Она вспомнила письмо, оставленное Дадли; письмо, которое сказало бы правду; — письмо, которое могло обелить ее во мгновение ока; письмо, которое она сама сожгла в камине.

Элоиза пошатнулась, слезы отчаяния подступили к безжалостным серым глазам. Сержант Мюррей привстал и подхватил ее, когда она упала в обморок.

--">