Александра Авророва , Александра Игоревна Мадунц - Отстрел непуганых мужчин

убедить, что неразумно тратить свои чувства на человека, с которым тебе никогда в жизни и словом не придется перемолвиться. А я, между прочим, как раз перемолвилась. Я подарила ему цветы и сказала: «Спасибо», а он мне ответил: «Это вам спасибо». Настоящий диалог! И вообще, если я уплываю от его пения, так это еще не значит, что я бегаю за ним и мечтаю оторвать на память кусок его фрака. Я восторгаюсь искусством Олега, а не им самим. Подруга же моя утверждает, что логичнее с моей стороны было бы за ним бегать. Мол, нет ничего глупее романтической привязанности к знаменитости, но уж коли угораздило, так следует любой ценой добиться внимания и выделиться из общей массы. А если мне и без того хорошо? Главное, не пропустить ни одного концерта. Даже когда концерт накануне экзамена. Даже когда экзамен — лингвистика.

Однако Бэби со мной не согласилась. Разумеется, она права и лингвистика — редкостное занудство и вбивается в голову с трудом, а вылетает оттуда моментально. Только при выборе между занудством и Олегом Погудиным я долго колебаться не стану. Спорить с подругой я тоже не стану. Нет у меня такой энергии, чтобы с нею спорить. Я подтвердила, что терять на развлечения последние часы, которые можно истратить на подготовку, нормальный человек не будет, а сама побежала потихоньку и купила с рук билет. Удовольствие получила непередаваемое, зато научные знания, приобретенные за последние дни, обиделись и куда-то делись. А может, причина в том, что мне было на них не сосредоточиться. Я ведь учила, и долго учила, но наутро у меня перед глазами стояло лицо Олега, а в ушах звучал его голос. То, о чем допытывался экзаменатор, казалось неважным и неинтересным. В результате — тройка и большие проблемы со стипендией на следующий семестр. За удовольствие, как известно, надо платить.

— Ты ведь обещала, что не пойдешь, — строго заметила Бэби. — Как маленькая, честное слово.

— Я не обещала, — возразила я. — Я сказала, что нормальный человек не пойдет, но не гарантировала, что я нормальный.

Моя подруга задумалась. Что мне в ней нравится, так это справедливость.

— Да, пожалуй. Я, конечно, сама виновата — надо было лучше за тобой следить. Если тебе не дадут стипендию, я отправлюсь по инстанциям и попытаюсь что-нибудь сделать. Не переживай!

Представляете — и больше никаких упреков! Что называется, проехали. Она никогда не пилит, если не видит в этом смысла.

Глава 2. Заповедник непуганых мужчин

А дома нас огорошил ее папа.

— Девочки, — радостно улыбаясь, заявил он, — у меня есть возможность достать вам путевки в пансионат под Адлером.

— Зачем? — искренне удивилась я. — Мы можем опять поехать к моей тете. Она очень зовет.

У меня тетя живет в Ялте, и мы с Бэби отдыхаем там почти каждое лето.

Василий Григорьевич пожал плечами:

— И не надоело вам вечно в одном и том же месте? К тому же на Украину нынче безумно дорогие билеты.

— Зато проживание бесплатное, — парировала его практичная дочь. — Папа, ты что-то темнишь. Что значит — «достать путевки в пансионат»? Плати деньги да покупай. Вон, газеты ломятся от всякой рекламы. Или это нечто особенное?

— Ну, — смутился Василий Григорьевич, — можно выразиться и так.

— Дача Сталина, — не выдержав, хихикнула я.

У меня язык без костей, но знакомые давно привыкли и не обижаются.

— Так что за пансионат? — мою подругу нельзя было сбить в сторону от намеченного пути.

— Целевой пансионат министерства судостроения.

— А что, — опешила я, — там так уж хорошо? Почему именно туда?

— Ну… ну, я решил, что вам там понравится. Для разнообразия. Там такие симпатичные домики среди деревьев, и пляж рядом. Опять же, столовая имеется.

— И удобства во дворе, — продолжила Бэби. — Я прекрасно представляю подобные богадельни. У тебя должна быть какая-то причина нас туда запихивать. Пока не объяснишь, вопрос обсуждать не буду. И, пожалуйста, говори правду.

— Ну…

Мне лично просто жаль стало Василия Григорьевича. Это нелегко — иметь такую дочь. Я сказала:

— Мне тоже интересно. Какой-то сюрприз, да?

— Ну… в некотором роде. Вы на меня не обидитесь, девчонки, а?

Мы дружно заверили, что нет, и он продолжил:

— Понимаете, меня кое-что в вашей жизни беспокоит. Вам ведь уже… ага, почти двадцать, да?

— Да, — изумилась мы. — А что?

Мы обе родились в августе, причем я ровно на день позже.

— Ну, вот. И когда ж вы начнете