Владимир Торин - Молчание Сабрины 2

отщелкнул барабан и выдвинул его наружу.

– Один, два, три, четыре… – Хозяин балагана начал пересчитывать патроны. – Ах, вы беглецы…

Догадка подтвердилась: двух патронов, как и следовало ожидать, не доставало.

– Вот, значит, как… – пробормотал Брекенбок. – Но как же?.. Она появилась из дамского фургончика, а потом… все время на глазах… Нет, не все время…

«Неужели кукла успела сбегать сюда, положить его на место и вернуться обратно, пока я толокся у постели мадам Шмыги? – раздумывал Брекенбок. – Или это была не она? Да она и не умеет…»

И тут хозяин балагана вспомнил этот завиральный голосок, нагло отвечающий ему: «Врать нехорошо». Вспомнил ее взгляд в пол.

«Выстрелы раздались в двух шагах от кухонного навеса. А что там в двух шагах? Верно, дамский фургончик. Вряд ли стреляла мадам Шмыга – она ведь вообще еле стояла на ногах – упала, как же! Нашли дурака! Это заговор! Рыжая как-то с этим всем связана…»

– Ну все! – Брекенбок засунул револьвер обратно в стол и, задвинув ящик, потопал к двери, скрежеща зубами. Он выяснит у лживой куклы, зачем она брала его револьвер, куда (или вернее, на кого) потратила два патрона, и что все это, проклятая Осень, значит.

Брекенбок распахнул дверь фургончика и едва не натолкнулся на поджидавшего его на улице человека. Черный костюм, цилиндр, пальцы в перчатках нервно постукивают по кожаному боку саквояжа.

– О, вернулся! – хмуро отметил Брекенбок. – С пустыми руками, надо полагать…

– Нет, я его достал, – ответил Мэйхью. – Но суть не в руках. А в ушах. И в том, что они услышали… Я выяснил…

– У меня сейчас совсем нет времени… – начал шут, запирая дверь фургончика.

– …кто организовал полицейский рейд, кто убил вашего Пискляка и кто из кожи вон вылезет, чтобы сорвать твою новую пьесу.

Брекенбок застыл. Какое-то время он ошарашено глядел на свою облезлую дверь, после чего резко повернулся.

– Проклятье! – выругался он. – Ты не мог об этом сказать, пока я не запер дверь? Теперь снова ее отпирать!

– Я пытался… Но ты не давал мне и слова вставить.

– Хватит винить меня во всем. Надоело быть виноватым! Рассказывай, что узнал!

– В общем…

– Шшш! – Брекенбок шикнул на Мэйхью. – Шшш! Шшш! Ну не здесь же!

Он отпер дверь и вернулся в фургончик. Мнимый мистер Несбит последовал за ним. Когда они оказались внутри, а дверь снова была заперта – для надежности еще и на засов, Брекенбок кивнул, давая понять Мэйхью, что уже можно говорить: их не подслушают. Как же он заблуждался, этот Брекенбок. Порой он и сам был наивнее той куклы, которую постоянно винил в наивности.

– В общем, – начал Мэйхью, – я сделал, как ты и велел: сразу же отправился к Мамаше Горбин и…

И тут в дверь постучали.

– Да что же это такое?! – разъярено закричал Брекенбок. – Сперва мне не дадут выяснить все у треклятой куклы! Теперь не дают услышать тайны, которые принес Мэйхью! Чтоб вам всем провалиться!

Он пошагал к двери, отодвинул засов и при этом снял с вешалки зонтик, намереваясь без лишних разговоров огреть им того, кто осмелился стучаться, но…

Или вернее – Но.

Уж как ни был шут зол, он ни за что не мог предположить, кого увидит за дверью.

Стоило хозяину балагана оказаться на пороге, а зонтику взвиться для удара, как Брекенбок от неожиданности даже закашлялся, словно поперхнулся горстью булавок.

Перед ним в тумане стоял окровавленный человек… даже меньше, чем человек.

Перед Брекенбоком стоял… Пустое Место.

Конец второго действия.

‐-----------------------------------

От автора: дорогой читатель! Ты только что добрался до конца второго действия. Балаган полнится интригами. Что задумал Гуффин? Что выяснил Мэйхью? Как Пустое Место оказался в переулке Гро? Ответы на эти вопросы ждут тебя в третьем действии, которое называется: «Замечательная и Невероятная Жертва Убийства».

--">