Дэвид Эллис - Дом лжи

должность, – продолжает Аншу, – а как станешь профессором, тогда и бросай вызов академическим устоям. А то ты с твоей отрешенностью…

Нет уж, отрешенность – это точно не про меня. Я какой угодно, но только не отрешенный. Я упрямый. А это большая разница.

– Хочешь латыни – вот, пожалуйста, – говорю я. – Ego facturus est via mea.

Аншу вздыхает.

– А теперь, будь добр, объясни, что это значит.

– Это значит, что я все делаю по-своему.

– Ну конечно, – он разводит руками. – Конечно по-своему.

– А теперь, коллега, извините, но я собираюсь пойти постричься.

– Кстати, и об этом я тоже хотел с тобой поговорить. У тебя слишком длинные волосы и вид…

– Как у студента.

И тут у меня звонит телефон.

* * *

Не прошло и пяти минут, а я уже вхожу в кабинет заместителя декана Мартина Комстока, который по совместительству является еще и председателем комиссии по распределению должностей. Сребровласый, улыбчивый, он вовсю эксплуатирует расхожее представление о том, как должен выглядеть и вести себя университетский профессор, – даже бабочку носит ярко-красную.

Вообще-то он носит бабочки специально для того, чтобы его об этом спрашивали, и тогда он, как бы нехотя, отвечает, что служил когда-то в аппарате судьи Верховного суда Соединенных Штатов Джона Пола Стивенса, который всегда носил бабочки, а потом был помощником сенатора Соединенных Штатов Пола Саймона, который тоже их носил. «А, это? Это я в память о них ношу, можно сказать, в честь их обоих…»

В следующем году наш декан уходит в отставку, и поговаривают, что именно Комсток возьмет бразды правления. Не все этому рады. Например, я. Комсток пришел в научный мир из политики, и в университете для него главное не наука, а приобщение к элите. Он воплощает все то, что я особенно ненавижу в академическом мире. Во всем остальном Комсток отличный парень.

– А, вот и ты, Саймон, хорошо, – говорит он, когда я стучу в его открытую дверь.

– Приветствую, декан. – Он любит, когда его так называют. Делает вид, будто ему все равно. А на самом деле любит.

Комсток успевает скользнуть неодобрительным взглядом по моему наряду. Для справки: рубашка на мне застегнута на все пуговицы и заправлена в джинсы, чистые и без разрывов. Так что выгляжу я образцово.

– Спасибо, что зашел, – говорит он. – Давай сразу к делу.

Кабинет Комстока, сплошь кожа и ореховое дерево, настоящий монумент его величию, включая коллекцию дипломов, наград и фотографий, на которых он запечатлен с президентами и верховными судьями. Апофеоз величия – кожаное кресло с высокой спинкой и массивный письменный стол, откуда он будет вести со мной разговор.

– Саймон, ты подал на должность профессора, – говорит он, складывая ладони домиком у себя на коленях.

– Да, верно.

– Что ж, хорошо, ты молодец. Отлично поработал. Я это кому угодно в глаза скажу.

Наступает время «но»…

– Пожалуйста, пойми меня правильно, Саймон.

За всю историю человечества никто еще, пожалуй, не ошибся в интерпретации того, что обычно следует за этой фразой.

– Даже не знаю… – колеблется Комсток. – В общем, так. Ты наверняка слышал, что Рейд Саутерн тоже подал на эту должность.

Ну, еще бы! А еще я слышал, что за последние десять лет его папаша подарил школе не менее пяти миллионов долларов, и, как ни странно, началась эта невиданная щедрость, как раз когда его сынок пришел сюда на работу.

– Ага, – говорю я.

– И Рейд, как ты, несомненно, тоже знаешь, пробыл здесь на год дольше тебя.

– Как и то, что профессорская должность всего одна.

– Именно, именно, – говорит Комсток так добродушно и снисходительно, как будто вот-вот бросит мне в рот собачье лакомство. – Это весьма деликатное дело, Саймон, при том что Рейд, как ты понимаешь, располагает высоким уровнем поддержки. Одним словом, ты понял – сейчас его очередь.

По всей стране профессора-адъюнкты то и дело подают на профессорские должности, но так их и не получают. И такое понятие, как очередность, здесь совершенно ни при чем. Кроме, конечно, тех случаев, когда отец будущего профессора – ходячий банкомат.

– Мне очень не хочется… – Комсток начинает махать руками так, словно не может подобрать слова, как будто эта маленькая речь не была заготовлена заранее. – Но было бы гораздо лучше, если б ты подождал следующей вакансии. Тогда мы проведем тебя на должность без отметки о том, что ты уже подавал заявление раньше, но твою кандидатуру отклонили.

– Ты думаешь, что мою --">