Александра Авророва , Александра Игоревна Мадунц - Список черных дел

удовольствием. В этом и состоит основной секрет.

Софья Александровна нравилась мне все больше и больше. Откровенно говоря, не люблю нытиков и обожаю оптимистов. Разумеется, нытик вполне может оказаться порядочным человеком, а оптимист — мерзавцем, однако трудно отрицать тот факт, что первый делится с окружающими плохим, а второй — хорошим. У жизнерадостного человека наверняка есть свои проблемы, просто он не считает себя вправе взваливать их на других.

Между тем моя спутница возилась с замками. Их было несколько, и, похоже, довольно затейливых. Это не очень вязалось с доверчивостью, с которой она пригласила к себе малознакомого человека, однако я быстро сообразила, что квартира в центре города, в старом фонде, наверняка подвергается куда большему риску, чем, например, моя окраинная живопырка. А когда оказалась внутри, так и вовсе перестала удивляться, и тот факт, что старушка тут же задергала какие-то рычажки, видимо, отключая сигнализацию, я приняла за должное. Мне почудилось, что я попала в музей.

Первое, что заставило остолбенеть — это камин. Мраморный! Мало того — украшенный мраморными же амурчиками, донельзя аппетитными. На каминной полке красовались различные фарфоровые безделушки, от кошечек и собачек до изысканно одетых кавалеров и дам. Я, призвав на помощь все свое воспитание, с трудом заставила себя отвести взгляд — и он уперся в резное бюро красного дерева, на гнутых ножках, изображающих химер. Роскошное зеркало в бронзовой раме отразило мое ошеломленное лицо, но я не стала всматриваться и прошла вперед, к винтовой лестнице, круто уходящей вверх.

— А это куда? — мое воспитание явно сдалось под давлением жизненных обстоятельств.

— В мансарду. Но там неприбрано. Я, знаете ли, как белка, тащу в свое гнездо всякий хлам и не могу с ним затем расстаться, а отправляю в мансарду.

— Мансарда… — мечтательно повторила я. Слово-то какое, а? Это тебе не жалкий чердак!

— Возможно, вас заинтересует библиотека? А мы с Ами пока займемся чаем.

Я лицемерно предложила свою помощь, однако в ответ с облегчением услышала, что чай — это для Софьи Александровны ритуал, и занимается она им всегда собственноручно. Амишка — симпатичный старый пекинесс, похожий на игрушечного льва — тщательно обнюхал мои ноги и, видимо, решив, что меня вполне можно оставить без присмотра, одобрительно тявкнул. Я шагнула в библиотеку и забыла обо всем.

С самого детства литература — моя страсть. Стоило мне научиться читать, и проблемы, чем занять ребенка, у мамы не стало. Проблема встала другая — оттащить ребенка от книги и выпихнуть погулять. А едва я достигла того возраста, когда мне стали выдавать карманные деньги, как превратилась в постоянного посетителя магазинов «Старая книга» — этого Клондайка, где каждый раз надеешься найти золотые россыпи в виде потрепанного тома любимого автора. И, признаюсь, мне в данном отношении всегда везло. Я нередко отрывала совершенно уникальные издания. Однако по сравнению с библиотекой Софьи Александровны мои скромные достижения просто ничто. Библиотека Софьи Александровны превосходила мои самые смелые мечты.

Ах, эти книжные полки, простирающиеся от пола до потолка! И не обычного новостроечного потолка, до которого вот-вот достанешь рукой — а потолка высоченного, теряющегося где-то в туманной дали. И с горечью думаешь, что там, наверху, таятся как раз самые чарующие книги, но их никак не достать — однако тут же замечаешь специальную передвижную лесенку, и взбираешься на нее, и нежно трогаешь корешки. Вот подборки дореволюционных журналов… а вот первые издания поэтов серебряного века… а вот несколько полок, целиком посвященных декабристам, и старинные труды с ятями соседствуют с самыми современными исследованиями. А вот… а вот…

— Наденька, чай готов.

— У вас фантастическая библиотека, Софья Александровна.

— Ее начал собирать еще дедушка. Потом родители. Да и я, конечно, немало прибавила. Хорошие книги и антиквариат — это моя страсть.

— А антиквариат здесь тоже фамильный?

— В основном, да. Вот, например, это бюро с секретом принадлежало дедушке. Зеркало было куплено на шестнадцатилетние маме. Разумеется, многое в трудные времена пришлось продать, но сейчас мне удалось почти полностью восстановить интерьер. Разумеется, не все вещи здесь те, которые принадлежали моей семье, однако если и заменены, то весьма похожими.

Мне захотелось --">