Анатолий Иванович Трофимов - Ко всем бурям лицом

чаепитие, Коля Захаров с трудом сдерживал подступающую к горлу тошноту. Какой тут к черту чай, когда за стеной, в холодном чулане, лежат двенадцать трупов!

Заразилов понимал состояние молодых друзей, но вида не подавал.

— Ну-с, что мы имеем? А имеем мы вот какую картину. В банде было два или три человека. Приехали на телеге с колесами на железном ходу. Надо полагать, что Кондюрины знали их раньше. В семьях, где сундуки набиты добром, незнакомцев просто так не пускают. А женщины ворота открыли. И подводу во двор ввели, и лошадь накормили, и гостям самовар вскипятили. Вот этот самый, с которым наш уважаемый следователь возится. Скоро у тебя, Петр Капитонович?

— Посвистывает уже. Заварки вот нету.

— А ты поищи в горке. Неуж у купца не найдется? Ну, попили они чаю и послали тринадцатилетнюю Алевтину за хозяевами. «Скажи, что приехали дом покупать». О том, что Кондюрин новые хоромы строит неподалеку от торговой площади, весь Невьянск знает. До торговой площади три с половиной версты, да столько же обратно. Лавку закрыть, товар погрузить не менее получаса надо. Хватит, чтобы с женщинами и детишками расправиться, сундуки очистить?

Захаров и Спиценко согласно кивнули.

— Так они и сделали, язви их. А потом? Что потом было? Скажи вот ты, Коля.

Коля Захаров отогнал позорные для сотрудников УГРО думы о трупах и ответил:

— Потом приехали отец и сын Кондюрины. Ввели подводу с тюками товара во двор...

Иовлев оторвался от самовара, по-птичьи склонил лысую голову:

— Почему ты решил, что именно так было? Может, банда нагрянула, когда дома все находились?

— Ничего подобного! След кондюринского рыдвана проходит по следу бандитских колес. Да и девчонку видели, как она прибегала звать отца.

Иовлев на это возражение ничего не ответил и снова стал дуть в щелястый поддон самовара, откуда выпорхнул пепел и усеял столешницу. Заразилов одобрительно хмыкнул в сторону подчиненных и кивнул Коле Захарову, мол, продолжай.

— Ввели подводу. Старик хотел распрягать. Видели, у него и сейчас рукавицы за пазухой? Но тут его стукнули железной занозой по голове. А Павла Кондюрина не сразу убили. Деньги требовали. У него вон все руки кинжалом изрезаны. Пытали. А девчонка, наверно, бежать удумала. Догнали — и лопатой.

— Верно мыслишь, Степша. Но какие деньги? Дневную выручку? Это не так много, чтобы на мокрое дело пойти.

Степша расстегнул клапан кармана, вынул какие-то бумажки и, заглядывая в них, сказал:

— Павел Кондюрин характеризуется в банке очень аккуратным плательщиком. Срок его векселей истекал двенадцатого...

Заразилов продолжил его мысль:

— Двенадцатого понедельник. Значит, наличные деньги для уплаты по векселям Кондюрин должен был иметь в субботу. В субботу его и ухлопали. Могли преступники знать об истечении сроков уплаты?

Степан Спиценко ответил:

— Да, утром десятого в банк приходил гражданин, интересовался у служащего этими сроками. Сказал, что должен двенадцать тысяч червонцев Кондюрину, который требует вернуть их. Если Кондюрину рано платить по векселям, то он, этот гражданин, погодит отдавать...

— И этот гражданин, — перебил Заразилов, — был одет... Ведь ты догадался, Степша, спросить, как он был одет? И тебе служащий банка сказал, что должник Кондюрина одет в синюю суконную поддевку, а на голове — лохматая шапка из волчатины.

Спиценко заморгал глазами.

— Я спросил. Именно так и сказали — в волчьей шапке. Но вы-то откуда знаете?

— Я не знаю. Я только подумал. И вот почему. Жертвы связаны новым ламповым фитилем. Я прогулялся по торговым лабазам и познакомился с некой начинающей коммерсанткой Марфой Шарафутдиновой. Утром она продала четыре аршина тесьмы. У остальных торговцев или нет такого товару, или не продали ни вершка. Запомнить поддевку и шапку покупателя, который берет черт-те сколько лампового фитиля, не так уж трудно.

Федор Заразилов, сверкнув темными лукавыми глазами, добавил:

— Мало того, я еще знаю, что у этого человека не было одного переднего зуба.

— Марфа сказала?

— Нет. Она сказала, что кроме фитиля, он купил пачку папирос «Ада». Вот окурок такой папиросы. Я его подобрал здесь, у крыльца. Видишь, вмятины от зубов? По краям вдавлено, а посередине — нет.

Степша усомнился:

— Может, как-то получилось по-другому? Может, зубы все есть?

— Ну и черт с ним, — миролюбиво согласился Заразилов.

Петр Иовлев --">