Лоуренс Блок - В постели с медведем

мысли, подумал он. In vino stupiditas. Он отбросил от себя эту мысль, но сон по-прежнему не приходил. Он ворочался и ворочался, пока шестое чувство не направило его к шкафу. Там уже несколько месяцев терпеливо сидел медведь.

– Привет. Придется вспомнить детство. Тоже не можешь спать, дружище?

Он отнес медведя в кровать. Поначалу чувствовал себя круглым дураком, но с медведем ему стало куда уютнее. А в том, что приносит уют, не может быть ничего дурацкого. Закрыв глаза, он увидел Богарта, хлопающего по спине Клода Райнса.

– С этого момента может начаться большая дружба, – воскликнул Богарт. Пол заснул, не дождавшись продолжения. С той поры каждую ночь, хотя случались и исключения, он спал с медведем. Без медведя он спал плохо. Пару раз оставался на ночь у женщин, но понял, что толку от этого не будет. Одной пришлось объяснять (матери-одиночки с Девятой улицы), что все в особенности его психологии: он не может спать, когда рядом с ним лежит другой человек.

– Да это невроз, Пол, – уверенно заявила женщина.

– Я знаю, – кивнул он. – И пытаюсь избавиться от него с помощью психоаналитика.

Он солгал. К психоаналитикам он не обращался. Была у него мысль поговорить насчет медведя с давним добрым другом, практикующим психоаналитиком, но он решил, что это лишнее. Ситуация напоминала известный анекдот, когда пациент жалуется врачу: "Доктор, мне больно, когда я это делаю!" А доктор вполне резонно отвечает: "Так не делайте!"

Если без медведя он спать не мог, значит, нечего залезать без него в кровать. С год тому назад он поехал в Олбани на симпозиум, посвященный творчеству Орсона Уэллса. Поселили его в отделе «Рамада», и после первой бессонной ночи он всерьез подумывал о том, чтобы пойти в магазин и купить другого медведя. Разумеется, не пошел, но вторую ночь пожалел об этом. К счастью, третьей ночи не последовало. Как только программа симпозиума завершилась, он взглянул на чек, чтобы убедиться, что гонорар выплачен полностью, схватил чемодан, сел в поезд и укатил в Нью-Йорк, где проспал двенадцать часов с медведем в обнимку. А несколько месяцев спустя, собираясь на фестиваль в Пало-Альто, он засунул медведя в дорожную сумку. И каждое утро прятал там, опасаясь, что его найдут горничные, зато ночью спал в свое удовольствие. На утро после ночи с Катрин он поднялся, застелил кровать, убрал медведя в шкаф. Медведь сидел на полке, ни на что не жалуясь. Он снова закрыл дверь. Это не очередной фильм Стивена Кинга, сказал он себе, когда в медведя вселяется чья-то душа и требует, чтобы его вытащили из шкафа. Он мог представить себе такой фильм, мог сесть за стол и написать сценарий. Медведю не нравиться увлечение Пола, он ревнует к женщинам, которые входят в жизнь Пола, и он находит медвежий способ разделаться с ними. К примеру, душит их в своих объятиях. А в конце Пола сажают в тюрьму за убийства. С радостной перспективой провести за решеткой все отпущенные ему дни, которые будут перемежаться с бессонными ночами. А детектив, расследовавший убийства, или даже прокурор, возьмет медведя и бросит его в шкаф, чтобы однажды, непонятно по какой причине, достать его оттуда и взять с собой в постель. Последним кадром стал бы крупный план морды плюшевого медведя, безусловно улыбающейся. Пол постарался побыстрее забыть об этих фантазиях. Ни он, ни его медведь, слава Богу, не жили в мирах Стивена Кинга. В медведе не было ничего живого. И нет нужды убеждать себя, что сработал его какой-нибудь маг, заложивший в него душу, неведомую для посторонних. На бирке ясно значилось, что сделали медведя в Корее, на фабрике, рабочие, которых нисколько не заботило, какой товар выходит у них из под рук, плюшевые медведи, галстуки-бабочки или сетки для бадминтона. Если ему спалось лучше, когда медведь лежал в его кровати, если в компании медведя он находил покой, это касалось его одного. Эксцентричность свойственна каждому человеку. И у всех проявляется по-разному. Его причуда никому не приносила вреда. И тем более незачем наделять медведя чувствами живого человека. Он – лишь элемент этой причуды.

Два дня спустя он оставил медведя в кровати. Голова покоилась на подушке, лапы легли на покрывало. Не потому, что внушил себе, будто медведю плохо в шкафу. Причина в том, что негоже лишать медведя солнечного света. Не только негоже. Нечестно. Когда все люди Америки выходят из своих шкафов, вернее футляров, пристало ли ему запихивать туда медведя? Он позавтракал, посмотрел программу --">