Лиза Ангер - Экспресс на 19:45...

едва уловимое, сиюминутное промелькнуло в его глазах.

«Нет, – подумала она тогда. – Быть не может».

И перенесла камеру из спальни в детскую.

Она наблюдала за ними уже второй раз. Ее охватило странное спокойствие, какая-то апатичная отстраненность от происходящего.

«Но ведь не настолько Женева сексуальна», – размышляла Селена, глядя на девушку с блестящими пшеничными волосами и раскрасневшимися щеками. Селена наклонилась ближе к экрану, чтобы получше ее рассмотреть. Симпатичная. Но ненамного лучше самой Селены.

Конечно, эта другая была немного моложе – но всего-то на несколько лет. Вероятно, она обладала присущей женщинам мягкостью, которой не хватало Селене. Вероятно, выглядела свежее. Но в ней не было ничего особенного. Самое забавное, что Селена наняла Женеву няней в том числе за ее невзрачность. Женева, будучи в допустимой степени привлекательной и неглупой, успешно делала карьеру в сфере ухода за детьми и подкупала длинным списком блестящих рекомендаций. Она не была секс-бомбой. Не была краснеющей двадцатилеткой с намалеванными губами и вульгарными татуировками. Словом, не выглядела девушкой, о найме которой пришлось бы впоследствии пожалеть. Большинство женщин, включая Селену, прекрасно понимали, что приводить в свой дом сексуальную красотку, да еще и на регулярной основе, – себе дороже.

Но Селена знала Женеву – и хотела нанять именно ее. Они познакомились на детской площадке в самый первый год, когда Селена ушла с должности, чтобы посвятить себя детям. Круговорот из работы, общественного транспорта и детского сада измотал ее до предела. Она, словно эквилибрист, пыталась удержать баланс на совершенно несбалансированной опоре. И тогда они с Грэмом решили, что ей стоит какое-то время посидеть дома – столько, сколько потребуется. Они могли себе это позволить – Грэм зарабатывал более чем достаточно. Конечно, от «Рендж Роверов» и ежевесенних поездок на озеро Тахо пришлось бы отказаться, но уж это они смогли бы пережить.

Селена восхищалась тем, как Женева общалась с ребятами Такера, Райаном и Чедом. Она была мягкой, но непоколебимой. В ней чувствовалось знание своего дела, но не было дотошности. Мальчики слушали ее.

– А ну-ка смотрим на меня, – улыбалась она, и дети немедленно подчинялись.

Женева отличалась от прочих нянек, гуляющих в парке, – миллениалов, которые, уставившись в телефоны, вовсе не следили за беснующимися или уткнувшимися в собственные устройства подопечными. Женева была другой. Она качалась вместе с ребятней на качелях, играла в салки и прятки.

И вдобавок ее сложно было назвать горячей штучкой.

Она была приятной: волоокая, с темными густыми ресницами, носом пуговкой и пухлыми губами. Грудастая и чуточку – очаровательно – полноватая. Пышнозадая, как говаривал ее отец. Она выглядела в хорошем смысле сильной и приспособленной к тяжелому физическому труду. Селена была высокой и стройной – спасибо наследственности, потому что, видит бог, ей было бы непросто выделить время еще и для работы над своим телом.

Она сделала звук чуть громче и вслушалась в их стоны. Они показались ей какими-то… вынужденными?

Селена вспомнила их почти ежедневные беседы с Женевой. Сыновья любили ее.

– А Женева придет? – иногда спрашивал Оливер, ее старший, по дороге в парк.

– Должна, – отвечала Селена, мечтая найти кого-нибудь вроде Женевы хотя бы на полдня.

Кого-нибудь, с кем она могла бы спокойно оставить детей. Ей вполне нравилось быть домохозяйкой, и она вовсе не скучала по работе в рекламном агентстве. Она, в отличие от многих своих друзей, никогда не стремилась во что бы то ни стало сделать карьеру. Она была другого толка. Ей нравилось работать – нравилось чувствовать независимость, нравился их сплоченный коллектив, нравилось приносить пользу. И, конечно, нравилось получать за это деньги. Но ничто из этого не определяло ее личность.

– Да, да, как хорошо, – простонал Грэм.

Она снова убавила громкость, взяла одну из красующихся в рамках фотографий мальчиков, поднесла ее поближе – так, чтобы она закрывала экран, – и вгляделась в их радостные румяные лица.

Не работа определяла Селену – Селену определяло материнство, осознание того, что она была рядом со своими детьми: готовила для них, заботилась о них, следила за распорядком их дня, водила к врачам и парикмахерам, возила их на машине, ходила на родительские собрания и на школьные празднования Хеллоуина. Это не было --">