Шарлин Харрис - Клуб знаменитых убийц

возвышавшихся у входа миртов. Впрочем, сказав «под сенью», я несколько погрешила против истины, так как сейчас, ранней весной, деревья были совершенно голыми. Дуговые лампы, освещавшие стоянку, автоматически загорелись, стоило мне подъехать. Я припарковала свой «чеветт» в световом круге поблизости от задней двери. Специалисты по знаменитым убийствам слишком хорошо знают, что наша ежедневная жизнь изобилует опасностями.

Я вошла в вестибюль, и тяжелая металлическая дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной. В здании было всего пять комнат. Дверь, находившаяся слева от меня, вела в большую гостиную, где мы проводили заседания. Справа от меня располагались целых четыре двери: в конференц-зал, в мужскую комнату, в дамскую комнату и, наконец, в маленькую кухню. Создавалось впечатление, что особняк предназначен для отражения вражеских атак такими толстыми были стены и такими крепкими — двери. Благодаря этому обстоятельству здесь всегда царила полная тишина. И теперь до меня не доносилось ни звука. Хотя, судя по машинам на стоянке, в здании находились как минимум два человека.

Признаюсь, эти массивные двери, выходившие в глухой коридор, действовали мне на нервы. Можно было подумать, я оказалась в туннеле. Только висевший на стене телефон говорил о том, что это не так. Кстати, он никогда не звонил. Бэнкстон Уайтс как-то раз заявил: если телефон зазвонит, на другом конце провода наверняка окажется Род Серлинг, ^[3] который металлическим голосом сообщит нам о том, что мы проникли в «сумеречную зону». Вспомнив об этой шутке, я приободрилась, улыбнулась и взялась за ручку двери, ведущей в гостиную.

И тут телефон зазвонил.

Я резко повернулась и сделала несколько неуверенных шагов по направлению к дребезжащему аппарату. Сердце мое колотилось где-то в горле. Прочие обитатели здания, если таковые были, по-прежнему не подавали признаков жизни.

Телефон не унимался. Я робко протянула руку к трубке.

— Алло, — еле слышно выдохнула я. Затем, прочистив горло, произнесла более уверенно: — Алло.

— Могу я поговорить с Джулией Уоллис? — осведомился приглушенный шепот на другом конце провода.

Не будь мои волосы заплетены в косу, они наверняка встали бы дыбом.

— Что? — переспросила я дрожащим голосом.

— Джулия… — прошептал звонивший.

И в ухо мне забили короткие гудки.

Я стояла, словно громом пораженная, сжимая в руке трубку. Тут дверь дамской комнаты открылась, и из нее вышла Салли Эллисон.

Я пронзительно взвизгнула.

— Боже всемогущий, Ро, неужели я так жутко выгляжу? — в недоумении спросила Салли.

— Нет-нет, вы тут ни при чем. Это все телефон, — бормотала я, едва сдерживая желание разразиться рыданиями.

Салли наверняка решила, что я повредилась в рассудке. Эта энергичная и умная женщина, которой давно уже перевалило за сорок, работала в городской газете Лоренсетона. Вне всякого сомнения, она была отличным журналистом. В ранней юности Салли сбежала из дома с каким-то парнем, за которого вышла замуж. Рождение ребенка положило конец этому скороспелому браку. Отпрыск получил имя Перри, и мне выпало сомнительное удовольствие сначала учиться с ним в одной школе, а потом работать в одной библиотеке. Откровенно говоря, я ненавидела верзилу Перри. Но его мамаша мне нравилась, хотя порой ее профессиональная манера беспрестанно сыпать вопросами сводила меня с ума. Кстати, одной из причин, заставивших меня так тщательно подготовиться сегодня к выступлению, было стремление не ударить в грязь лицом перед Салли.

Выслушав мой сбивчивый рассказ, она, по обыкновению, обстреляла меня вопросами и уверенно вынесла вердикт: звонок — не более чем идиотская выходка кого-нибудь из членов клуба или же их малолетних отпрысков. После того как Салли все расставила по местам, шутка начала казаться мне даже забавной.

Конечно, стать объектом розыгрыша не слишком приятно. Но все же намного приятнее, чем вступить в контакт с потусторонними силами.

Салли принесла из маленького конференц-зала поднос и две коробки с печеньем. Объяснила, что оставила там свои припасы, ощутив, что две чашки кофе, которые она выпила после ужина, настоятельно требуют выхода.

— Представляете, мне так приспичило, что я поняла: до большой гостиной мне не добраться, — заявила она, прищурив золотисто-карие глаза.

— Как дела в газете? — осведомилась я нарочито беззаботным тоном. Мне хотелось убедить Салли, --">