Виктория Евгеньевна Платова - Инспектор и бабочка

атлантическое небо над всем этим великолепием. Небо просматривается лучше всего, а двух тысяч евро, сэкономленных на ночи в «Марии Кристине», милашке Шарлиз хватило бы, чтобы не только снять всю «Пунта Монпас», но и устроить здесь пижамную вечеринку с коктейлями и Melody Gardot в качестве приглашенной звезды.

Наличие пижамы – краеугольный камень дресс-кода.

Облаченная в пижаму Шарлиз выглядела бы ослепительно.

Облаченная в пижаму приджазованная Melody выглядела бы пикантно.

И лишь облаченный в пижаму труп совсем не греет сердце Икера Субисарреты. Во-первых, потому что он – труп. Во-вторых, потому что пижама на нем дурацкая: рождественские шары на красном фоне. В чертовы шары чего только не понапихано: птицы, окарикатуренные олени, мелкие зверюшки мультяшного вида. А учитывая, что надета она на взрослого, а не на ребенка… Это должен быть какой-то особенный взрослый, а попросту – сентиментальный, подзадержавшийся в детстве недоумок. Или «человек с осами в голове», как любил выражаться Альваро.

Но самое неприятное заключается в том, что этот пижамный труп с несостоявшейся вечеринки Шарлиз Тэрон напрочь испортил Икеру сегодняшний вечер – третий по счету в пятидневном джаззальдийском марафоне. А этот вечер обещал инспектору не кого-нибудь, а самого Джорджа Бенсона!.. Нет-нет, вчерашние толстухи из «Чикаго-блюз» тоже были замечательными, и совсем юный мальчик-саксофонист (надо бы уточнить его имя, оно было указано в программке), но Бенсон… Послушать Бенсона живьем – разве не об этом мечтал Икер Субисаррета? Раньше он уже слышал живьем Би Би Кинга, и Майкла Фрэнкса, и еще с десяток знаменитых и великих джазменов. И Бенсон просто не имел права не пополнить этот – во всех отношениях выдающийся – список. Поутру, еще толком не проснувшись, Икер предвкушал великолепие сегодняшнего вечера, а перепетый Бенсоном хит «Marvin said» так и звучал в его ушах, – и вот, пожалуйста… Вместо Джорджа он вынужден лицезреть мужской труп в дурацкой пижаме.

Мужчина (подзадержавшийся в детстве недоумок) лежал на кровати ничком, лицом вниз, в луже крови, по цвету сильно напоминающей его же собственный прикид; кровь вытекла из зияющей на затылке раны. Такой огромной, что в нее без всякого усилия можно было бы затолкать рождественский шар – не из тех, что украшали пижаму, самый настоящий. Запекшаяся чернота пролома резко контрастировала со светлыми волосами покойного, и Икер тотчас переключился на рассуждения о том, чем мог быть нанесен удар.

Уж точно – не духовыми и не клавишными.

Мысль о каминной кочерге инспектор отбросил сразу же: слишком широк был пролом, да и в номере, где едва умещались кровать и душевая кабинка, ни о каком камине и речи быть не могло. В качестве орудия преступления могли бы выступить молоток, ледоруб, гантель или бейсбольная бита, но ничего подобного в номере не обнаружилось.

Зато обнаружился небольшой чемодан с лейблом «Mandarina Duck» (такие обычно берут в качестве ручной клади в салон самолета), щегольской кожаный портфель и пара костюмов, висящих во встроенном шкафу. От костюмов за километр веяло элегантностью и респектабельностью, в них смело можно было бы обрядиться, выпрыгнув из постели красотки Шарлиз, но отнюдь не из припадочной детской пижамы. Да и кожаный портфель больше соответствовал «Марии Кристине», чем «Пунта Монпас», но портфелем Икер займется позже.

Сначала – труп (интересно, что там поделывает Джордж Бенсон? И исполнил ли он уже свой незамерзающий хит «Marvin said»?)

– Так кто все-таки обнаружил тело?..

– Я уже говорил вам… – менеджер отеля промакнул платком покрытый испариной лоб и зачем-то поправил и без того идеально сидящий на рубашке бейдж с надписью «AINGERY, administrador». – Горничная, Лаура.

– Пригласите ее сюда.

– Да-да, конечно. А я… вам больше не нужен?

Вид у Аингеру был неважнецкий – того и гляди в обморок хлопнется, оно и понятно: изголовье кровати и стенка душевой кабинки заляпаны кровью и мозговым веществом; стенам номера тоже досталось, и выглядят они так, будто кто-то облил их красной анилиновой краской из пульверизатора. Стошнить от всего этого малоаппетитного зрелища может кого угодно, даже видавшего виды полицейского, что уж говорить о гостиничном персонале?..

Бедняга Аингеру, он с трудом подавляет в себе рвотные позывы, хотя и производит впечатление крепкого и здорового парня, отнюдь не слизняка. А инспектору Субисаррете еще предстоит --">