Патриция Хайсмит - Глубокие воды

так, как принято, обычно боятся.

– Нет, не шучу, – вздохнул Вик, достал сигарету и предложил пачку Джоэлу.

Нэш помотал головой.

– Он, скажем так, слишком настойчиво ухаживал за Мелиндой. Может, она вам говорила. Меня раздражало не столько это, сколько его характер. Макрей был заносчив, вечно напивался в гостях, так что приходилось оставлять его на ночь. К тому же он был жутким скупердяем. – Вик вставил сигарету в мундштук и стиснул его зубами.

– Я вам не верю.

– Да верите вы. Но это не важно.

– Значит, это вы убили Малькольма Макрея?

– А кто же, по-вашему? – Вик подождал, но ответа не последовало. – Мелинда говорила, что вы были с ним знакомы. У вас есть какие-нибудь предположения? Хотелось бы услышать. Предположения – это интересно. Иногда интереснее, чем факты.

– Нет у меня никаких предположений, – сказал Джоэл, как будто защищаясь.

По тому, как мистер Нэш сидел на банкетке, стало ясно, что он напуган и замыкается в себе. Вик откинулся назад, шевельнул косматыми каштановыми бровями и выпустил перед собой дым.

Повисло молчание.

Вик знал, что мистер Нэш прокручивает в голове, что бы такое сказать. Он даже приблизительно догадывался, что тот скажет.

– Он все-таки был вашим другом, – начал Джоэл Нэш именно так, как и ожидал Вик, – и ваша шуточка по поводу его смерти вовсе не смешна.

– Он не был моим другом.

– Ну, другом вашей жены.

– Это же совсем другое, согласитесь.

Мистер Нэш через силу кивнул. Потом выдавил кривую улыбку:

– И все же это дурная шутка. – Он встал.

– Простите. Может, в следующий раз придумаю получше. Да, постойте!

Нэш обернулся.

– Мелинда ничего об этом не знает, – заявил Вик, все так же невозмутимо опираясь спиной о балясину. – Мне бы не хотелось, чтобы вы ей рассказали.

Джоэл улыбнулся и, вяло махнув рукой, ушел. Вик проводил его взглядом до другого конца гостиной, где Хорас беседовал с Филом Коуэном, но Джоэл даже не попытался к ним присоединиться. Он стоял в одиночестве и курил. А наутро мистер Нэш проснется, все еще веря, что это была шутка, подумал Вик, но поразмыслит, а потом попробует навести справки о том, как Виктор ван Аллен относился к Малькольму Макрею. И разные люди – Хорас Меллер, например, и даже Мелинда – скажут ему, что Вик и Мал никогда особенно не ладили. Коуэны, Хорас или Мэри Меллер, если на них поднажать, признаются, что замечали: между Малом и Мелиндой что-то было – не более чем легкий флирт, конечно, но…

Малькольм Макрей, рекламный агент, занимал не ахти какую должность, но строил из себя важную персону и держался покровительственно. Он принадлежал к типу людей, которых женщины называют неотразимыми, а мужчины, как правило, терпеть не могут. Высокий, худой, элегантный, с длинным, узким лицом, на котором ничего особо не выделялось, кроме большой бородавки на правой щеке, как у Авраама Линкольна, хотя предполагалось, что глаза его тоже неотразимы, припомнил Вик. Макрея по неизвестной причине убили в его квартире на Манхэттене, а полиция до сих пор не нашла преступника. Вот почему слова Вика произвели на Джоэла такое впечатление.

Вик совсем расслабился, откинувшись на балясину, и вытянул ноги, с каким-то странным упоением вызывая в памяти сцену: поле для гольфа, Мал стоит позади Мелинды, обнимая ее за талию, и показывает, как она могла бы ударить по мячу лучше, чем он. Потом Вик вспомнил, как однажды ночью, часа в три, Мелинда со стаканом молока лукаво удалилась в спальню и попросила Мала зайти к ней поговорить. Вик упрямо остался в гостиной, притворяясь, что читает, полный решимости не двигаться с места до тех пор, пока Мал не выйдет из ее комнаты. Мал и Мелинда разительно отличались друг от друга по степени умственного развития, и Мал умер бы со скуки, проведи он с ней полдня наедине. Но ее тело было так соблазнительно. Она умела завлекать, как-нибудь так: «Ах, Вик? Ну да, я люблю его, правда люблю, но по-другому. И так уже не один год. И ему я нравлюсь тоже не в том смысле, так что…» – и выжидательно смотрит снизу вверх своими зелено-карими глазами. Мал вышел из комнаты Мелинды минут через двадцать. Вик был уверен, что между ними никогда ничего не было. Однако же он помнил, что испытал некоторое удовлетворение, когда в декабре прошлого года узнал, что Мала убили. Или это был январь? И первой мыслью было: наверное, какой-нибудь ревнивый муж отомстил.

Вдруг он представил себе, что той ночью, когда он ушел с другой --">