(Nietz_she) - Love, Wei (СИ)

какие-то…

- Прости, - сказал тот, зевая, - я что-то засыпаю.

- Ничего, - ответил Усок, слегка пододвигаясь, чтобы устроиться поудобнее в его объятиях, - давай поспим.

- Окей, - прошептал тот, укутывая Усока своими руками и устраивая свой подборок на его макушке.

И они уснули, спокойно и умиротворенно, погруженные каждый в свое собственное отрешенное состояние.

***

Усок не мог сказать наверняка, что именно его разбудило.

Он резко поднялся и затем осел на кровати, словно марионетка, у которой надрезали одну из нитей, и которой невозможно было более филигранно управлять, не выдавая присутствия кукловода.

Спустя буквально пару мгновений, он все же понял, что именно вытянуло его из сладких объятий серых сновидений, когда в его голове начали звучать какие-то отголоски то ли шума, то ли шепота. Он перевел свой встревоженный взгляд влево, чтобы проверить, не Джинхек ли это говорит…

Но это был не Джинхек. Тот спал как убитый, его рот был слегка приоткрыт, но оттуда не исходило не звука.

Тем временем шепот все сильнее нарастал его голове и это грозило перерасти в катастрофу, если срочно ничего с этим не сделать. Усок совершенно не мог разобрать слов, как будто они были на древнем языке каких-нибудь богов, и он ума не мог приложить, откуда в его голове взялась подобная ассоциация.

Он аккуратно, насколько это возможно, поднялся, чтобы не разбудить Джинхека, и рванул в ванную, чтобы умыть лицо холодной водой и заодно вымыть всю эту дурь из своей головы. Идти было тяжело, тело атаковала тягучая слабость, однако он имел опыт преодоления и не таких препятствий, и вскоре был уже около раковины, возле которой висело чудесное оранжево-персиковое полотенце с изображением, как ни странно, персиков.

Усок обожал персики.

И это была самая наиглупейшая мысль, которую только можно было заполучить в свое сознание в данный момент, но, как бы глупо это ни звучало, она помогла. Шепот потихоньку сходил на нет, пока его рассудок заполоняли умиротворяющие персиковые оттенки и персиковый запах.

Он вывернул кран с холодной водой и окатил себя ее пробирающей жгучестью. Ее капли, сконцентрировавшись на его лице и кончиках волос, медленно катились вниз, в надежде захватить все его тело, не встречая у себя на пути никаких препятствий. Но Усок попросту отказывался сдаваться в лапы врага и брать это персиковое полотенце, дабы спастись от холодной воды. Уж слишком чистым оно казалось ему, неподходящим для такого грязного тела, как у него.

Его взгляд мельком зацепился за свое отражение в зеркале, и он имел удовольствие пронаблюдать сотни различных оттенков, расцветающих на белом полотне его кожи. Словно он и правда был жертвой для некоего божества…

Зеркало не смогло на этот раз захватить его в плен своей искаженной реальности, потому что Усок четко и ясно осознавал надобность бежать отсюда подальше, пока большой монстр в соседней комнате еще спал и видел сладкие сны о кофе и мандаринах.

В комнате было сравнительно темно, как и на улице, но это ничуть не помешало ему быстро подсобрать собственную одежду. И пока он натягивал на себя чудом не пострадавшие штаны, его глаза блуждали по длинным, рельефным ногам Джинхека. Пока он облачался в измятую на тысячи изгибов рубашку, его взгляд перескакивал с одного пятна на коже Джинхека на другое. И пока он застегивал все существующие на его одежде пуговицы и пояс, то перед ним во всей красе предстали руки Джинхека: красивые, скульптурные, искусанные и изодранные в кровь.

Хорошо, что он крепко спал.

…

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Усок в довольно быстром темпе направился к выходу из дома, копаясь параллельно в своей сумке, проверяя на десятый раз, не забыл ли он чего у Джинхека. Он определенно не собирался возвращаться обратно, даже если бы и не досчитался там какой-либо мелочи, так что это было скорее делом привычки и вечно ноющей в душе паранойи.

Тем временем, его ноги сами вели его в нужном направлении, домой, чтобы он смог собрать, наконец, все свои вещи, поехать на вокзал и свалить из этого чертового города так далеко, насколько это только возможно.

Потому что он все вспомнил.

Чудо, как иногда хороший секс

--">