Карин Жибель - Каждый час ранит, последний убивает

мойку на кухне и взял ключи от машины. Надел шапку и кожаные перчатки и вышел из дому.

Лужи на дорогах замерзли, терпеливо поджидая очередную жертву. Машину, которая свалится в овраг, человека, которого можно убить. Помня об опасности, Габриэль двигался на небольшой скорости.

Когда он приехал во Флорак, уже рассвело. Но было по-прежнему почти так же холодно. Январь только-только начался, зима будет долгой и безжалостной.

Он сделал несколько покупок на неделю, зашел в табачную лавку и аптеку, а потом снова сел за руль. Дорога из Флорака петляла по бурым, забытым солнцем ущельям. Затем шла вниз в направлении Нима, но Габриэль свернул, чтобы проехать по старому мосту, который каким-то чудом не развалился из-за сильных разливов бежавшей под ним речки. Он миновал два старых заброшенных дома и далее продолжил путь по намного более узкой дороге, которая поднималась к перевалу, что находился в двадцати километрах оттуда.

Наконец появилось солнце. Оно осветило редкую подмерзшую траву, голые помертвелые каштаны, что топорщили ветви, как будто о чем-то предупреждали.

Направо пойдешь… Внедорожник терпеливо глотал виражи. Габриэль закурил и включил радио. Он вполуха рассеянно слушал новости.

Говорили о цифрах. Сколько бедных, сколько безработных. Ни то ни другое Габриэля никогда не касалось.

Говорили о страхе. О страхе людей, о страхе завтрашнего дня или о страхе, что чего-то будет не хватать. Габриэль не испытывал чувства страха. Он плевать хотел на завтрашний день, а все, чего ему могло не хватать, он уже купил.

Он уже давно ничего особо не чувствовал.

Проехав с четверть часа и не встретив ни одной живой души, Габриэль оказался на месте. Крошечная деревушка состояла из четырех домов неопределенного года постройки; он был их единственным владельцем. Жилым оставалось только одно здание. Габриэль сделал в нем ремонт, предоставив трем другим разрушаться от времени. Он припарковался у каменной лестницы и отнес покупки в дом.

Софокл, старый немецкий дог, лежал у камина. Пес приподнял голову, когда вошел его хозяин, едва заметно вильнул хвостом и снова глубоко уснул.

Габриэль, как всегда по утрам, просмотрел почту и выпил вторую чашку кофе. Немного рекламы, немного спама, ничего важного. Ему никто никогда не писал или почти никогда.

Он снова надел куртку, вышел на улицу и закурил еще одну сигарету. Небо было ярко-синим, солнце не грело, но ветер стал тише. Габриэль открыл ворота конюшни, которая находилась сразу напротив дома.

– Привет, девчонки! – бросил он, входя в конюшню.

Две кобылы ганноверской породы, серая Гайя и каштановая Майя. Лошади казались встревоженными. Габриэль подозвал их, и они подошли. Он погладил их по мордам, похлопал по бокам, шепнул пару успокаивающих слов.

И в этот момент он увидел ее. Женщину, лежавшую на соломе, в глубине конюшни. У Габриэля перехватило дыхание. Он немного помедлил и приблизился к неподвижному телу:

– Что вы тут делаете?

Никакой реакции. Может быть, она была мертва.

Мужчина остановился в нескольких шагах от незнакомки. Та лежала на боку, к нему спиной. Габриэль осторожно потрогал тело носком ботинка. По-прежнему никаких признаков жизни. Он присел на корточки, положил руку женщине на плечо. Неожиданно та повернулась, выставив перед собой оружие. В темных контурах Габриэль узнал автоматический пистолет.

– Назад!

Он выпрямился и застыл на месте, пока незнакомка вставала на ноги. Габриэль заметил, что женщине тяжело, и смог разглядеть темное пятно у нее на футболке, под курткой.

– Идем… к вам, – прошептала она.

На лице у нее не отражалось и следа страха. Взгляд был пустым.

Мужчина вышел из конюшни, за ним по пятам следовала незнакомка. Не торопясь, Габриэль поднялся по нескольким ступенькам, открыл дверь. Когда они очутились внутри, он повернулся и оказался с ней лицом к лицу. Прямо под дулом направленного на него оружия. Крупнокалиберной «беретты».

Софокл зарычал и направился к незваной гостье. Габриэль жестом его остановил.

– И что теперь? – спросил он.

Сейчас, при свете, он мог рассмотреть ее лицо. Рана и гематома на лбу, как будто она ударилась головой об стену. Очень молодая, вероятно, лет двадцати. Скорее симпатичная. Чистая смуглая кожа, темные, слегка вьющиеся волосы, спутанные, в соломе. По всей видимости, она спала в конюшне. Пользоваться огнестрельным оружием она не умела. Неловко держала пистолет. Что совершенно не умаляло опасности, --">