Михаил Еремович Погосов - Эскортница

– Дура ты такая, мне энергия нужна! Мне всю ночь как угорелой по номеру скакать…

– Ха, – Вика, она же Моника, высокая и крепкая блондинка в кожаном костюме кошки с плеткой в руках, шаловливо шлепнула Алину по ягодице, – уточни, на ком скакать собралась, мамуля? Уж не на принце ли?

– Ты что творишь, дура?! След же останется! – Алина остервенело потерла место на выпуклой попе.

– В темноте мы все красные будем, Алин, никакой принц ничего не разглядит. Ты, главное, жопой перед мордой у него не крути. А то ему еще не понравится!

– Блин, девчонки, а у меня араб был… так он только об этом и просил. – Лицо у Дануси озарилось светом вожделения и предвкушения одновременно. Улыбка слегка растянулась в стиле Джоконды, обомлевшей от получения какого-то неведомого знания. – Я думала, им так нравится!

– Дура, так ведь то просто араб, а тут принц будет. Он сам перед твоим носом жопой вертеть будет! – Слова Алисы вызвали бурную реакцию у всех девиц.

Кристина послушала болтовню девчонок из большого зала, повернула направо в длинный коридор и резко остановилась. Четыре охранника… Зачем столько? Может, это реально какой-то принц? Он был старым клиентом Джонни. Но Кристина работала с ним в первый раз. Вообще-то. Она думала, что принц – это просто кличка, которой все сутенеры нарекают своих постоянных клиентов. Чиновник, Генерал, Шишка, Топор, Спортсмен… Но четыре охранника за два часа до начала вечеринки… Чего они тут ищут?

Старший охранник что-то агрессивно выговаривал Джонни в конце коридора. И Джонни смиренно кивал головой, склонившись на треть своего огромного роста. Кажется, нигериец волновался, что было для него крайне редким явлением.

Все это очень не нравилось Кристине…

Повара внесли огромную рыбу на подносе и установили ее в центре большого овального стола, заставленного всевозможными яствами.

– Не рано, Мансур? – Кристина знала этого повара родом с севера Индии уже два года.

– Нет, Кристин! Рыба в соли и в кляре. – Постоянная белоснежная улыбка Мансура на фоне его темно-землистого лица внушала Кристине уверенность и спокойствие. – Но принцу надо много блюд. Он любит поесть.

От спокойствия не осталось и следа. Что за принц?

– Алинка, иди сюда! – Кристина остановилась на краю большой спальни. – И Настя! Давай ты тоже.

Девчонки быстро выбрались из спальни, отделенной от столовой тонкими прозрачными шелковыми занавесями. Еле поспевая на своих высоченных стрипах, они проскользнули следом за вышедшей на балкон Кристиной.

– Что скажешь, подруга? Мне еще кудри завивать. – Деловая Алинка сразу брала быка за рога.

– Что за принц?

– В смысле?

– О каком клиенте говорят Джонни и Мансур? Слышали о таком? Чего они все распетушились? – Кристина инстинктивно искала пальцами что-то типа сигарет или жвачки на заставленном пирожными и фруктами столике на веранде.

– А мы откуда знаем, Крис? – Настя запуталась в неудобном, но очень сексуальном черном белье. – Черт, достали эти стринги…

– Джонни говорил что-то? – Кристина сквозь огромное панорамное стекло пытливо всматривалась в конец коридора, где Джонни даже снял очки во время напряженного разговора.

– Лизке передал, у всех телефоны отобрать. – Настя наконец вытащила застрявшую в интимном месте полоску ткани и тяжело вздохнула. – Фу… есть!

– Ну, телефоны – это стандартно, без проблем…

– И еще паспорта. – Алина понизила голос. – Паспорта-то зачем, Криста?

– Паспорта? – Кристина быстро оценила неожиданную новость. – Так… Алинка, паспорта не отдавай.

– Как так?! Она сама сейчас по девкам пойдет…

– А ты опереди ее! Давай. Займись! Собери сама. Давай-давай!

Легкий звук вибрации отвлек Кристину от разговора с девчонками. На экране ее новенького айфона высветилась надпись «Мама». Кристина смотрела на экран не более секунды и отключила вибрацию.

– Девчонки, у нас сложный уик-энд. Переживем 36 часов, и все… Алинка, действуй!

– Ок, подруга! – Алина быстро ретировалась в сторону спальни. – Девки, слушаем меня!

Кристина перевела свой полный решимости взгляд на младшую сотрудницу.

– Настя, реши с девчонками по телефонам. Забери все. Лизе скажи – я свой не отдам. Пусть хоть повесится!

Настя коротко и очень напряженно посмотрела в глаза Кристины. Та знала этот взгляд. Значит, у любимой ученицы что-то не то за душой…

– Есть что сказать, подруга?

– Ты сказала – осталось 36 часов. А потом?