Росс Томас - На грани

Росс Томас
На грани

ГЛАВА 1

В три часа дня они вызвали Бута Столлингса, эксперта по терроризму, в библиотеку семиэтажного здания фонда, расположенного к востоку от Дюпон-серкл на Массачусетс-авеню, и уволили его за стаканом довольно хорошего испанского шерри. Это были мартовские иды, выпавшие на субботу в 1986 году, ровно через два месяца после шестидесятилетия Бута Столлингса.

Увольнение было произведено без каких-либо сомнений, которые Столлингс мог заметить по Дугласу Хаусу, тридцатипятилетнему исполнительному директору фонда. Хаус сделал это, конечно, вежливо, без тени раздражительности и примерно с таким же сожалением, с которым он мог бы позвонить в отдел распространения газеты «Вашингтон Пост» и попросить приостановить доставку на дом.

Это был пятидесятилетний председатель фонда Фрэнк Томгай, который проводил формальный массаж эго, сохраняя извиняющийся, даже почтительный вид, в одном из своих костюмов-тройок за 1100 долларов. Томгай продолжал говорить о жестких бюджетных ограничениях, а затем обратился к качеству работы Бута Столлингса, которое, как он клялся, было блестящим. Нет вопросов. Абсолютно, совершенно блестяще.

Массаж Томгая закончился, Дуглас Хаус заговорил о деньгах. Вместо уведомления будет выплачиваться выходное пособие за три месяца, и фонд сохранит медицинскую страховку Столлингса в силе в течение шести месяцев. О пенсии речи не шло, потому что эксперт по терроризму проработал в фонде всего восемнадцать месяцев, хотя это на три месяца дольше, чем он когда-либо работал на какой-либо другой работе.

По мере продолжения сухого разговора Столлингс потерял интерес и позволил своим глазам блуждать по библиотеке, обшитой панелями из черного ореха, по-видимому, в последний раз. В конце концов он заметил затянувшееся молчание. Теперь, когда они так мило тебя отконсервировали и так красиво извинились, от тебя ждут, что ты скажешь что-нибудь уместное. Поэтому он сказал единственное, что пришло в голову. — Знаешь, я раньше здесь жил.

Это было не то, чего ожидал Дуглас Хаус, и он беспокойно заерзал в своем кожаном кресле с подлокотниками, словно опасаясь, что Столлингс начал какое-то сентиментальное, даже сентиментальное прощание. Но Томгай, председатель, похоже, знал лучше. Он улыбнулся и задал очевидный вопрос. — Где здесь, Бут?

— Прямо здесь, — сказал Столлингс, сделав небольшой охватывающий жест. — До того, как фонд построил это место… в чем? семьдесят два? Раньше здесь стоял большой старый четырехэтажный особняк из красного песчаника, который во время войны разбили на квартиры. Он взглянул на Дуглас Хаус. "Вторая Мировая Война." Хаус кивнул.

— Я снял третий этаж в феврале шестьдесят первого года, — продолжал Столлингс. «Отчасти потому, что я мог дойти до работы пешком, а отчасти из-за адреса — Массачусетс-авеню, 1776». Его губы растянулись в легкой улыбке, а может быть и нет. «Обращение патриота».

Томгай откашлялся. — Тогда это была прогулка к Белому дому, не так ли, Бут? И ты вернулся из Африки или чего-то в этом роде.

«Я только что вернулся из Стэнливиля, и прогулка предназначалась к старому зданию исполнительного офиса, которое тогда не было Белым домом и до сих пор им не является».

— Это бурные времена, — сказал Дуглас Хаус, очевидно, просто чтобы что-то сказать.

Столлингс бегло осмотрел Хауса, не обвиняя исполнительного директора в том, что в 1961 году ему было десять лет. «Древняя история», — сказал он и снова повернулся к Томгаю. «Что произойдет с моим опросом в Анголе?»

У Томгая было квадратное и слишком честное розовое лицо и не очень светлые седые волосы, редость которых он благоразумно не пытался скрыть. Из-за бифокальных очков без оправы пара влажных карих глаз, слегка выпученных, смотрела на коварство мира, словно в хроническом изумлении. Тем не менее, это лицо внушало доверие: ступенчатый подбородок, рот, похожий на кошелек, и агрессивный римский нос, который в целом обнадеживал. Идеальное лицо банкира, подумал Столлингс, если бы только оно могло успешно маскироваться, на что оно, казалось, было неспособно.

Вопрос об исследовании в Анголе заставил Томгая обратиться за советом к исполнительному директору. С легкой улыбкой, которая могла означать что угодно, Дуглас Хаус пристально смотрел на Столлингса, готовившегося к неизбежным отговоркам.

«Мы провели его через каких-то людей в центре города», — сказал Хаус, все еще улыбаясь и --">