Жан Ануй - Портки

тоже скажу, что вы лжёте. А поверят мне. Потому что я рабочий класс. А в эпоху великих перемен рабочий класс всегда прав.

Леон. С тех пор, как меня привязали, я больше ни о чём не имею представления. Революция совершилась, идёт?

Ля Фисель. Идёт. Всё идёт, как надо. А, по мне, как идёт, так и надо.

Леон. А газета? «Фигаро» ещё существует?

Ля Фисель. Ну, а как же? Вы же пишите туда каждый день. Газета, как и все остальные, она приспосабливается.

Леон. А тебе-то от революции, что?

Ля Фисель. Не знаю. Может, он ней говорить перестанут! Уже кое-что. Только, молчок! Скажете, что я говорил, я расскажу про ваши фаллократические выпады в Комитет Освобождённых Женщин Парижа.

Леон (огорчённо). И ты, мой старый приятель, это сделаешь?

Ля Фисель. Сделаю, что угодно, лишь бы ятра спасти. Позавчера оскопили ещё колбасника с улицы Успения Пресвятой Богоматери. Тот пошутил с клиенткой, подпустил старую, как стены Парижа шутку про колбасу. Женщина пожаловалась в Комитет, и вот тебе на… чик-чирик!

Леон (ностальгически. Много ль ты свои-то в дело пускаешь?

Ля Фисель. Если контрреволюция наступит раньше, чем я остарею окончательно, эти подвески ещё смогут мне послужить. (Он останавливается в ужасе.) Если вы скажете, что я сказал, я скажу, что это вы мне сказали! А поверят мне. Народ никогда не врёт. В эпоху великих перемен.

Он уходит. Оставшись один, академик шепчет, пытаясь размять затёкшие члены.

Леон. Двадцать два! Подумать только, как долго я колебался, прежде чем войти во Французскую Академию! В конце концов, мундир сыграл решительную роль. Только у нас он шит золотом! Но спать в нём, увы, неудобно… царапает, а потом чешется всё. Хоть бы оставили что ли шпагу, я б защитился? Но против семьи разве попрёшь? И так угрязнений совести хоть отбавляй. Поначалу в таком количестве их не наблюдалось. Но, как начались сеансы самокритики, эти самые угрызения раздобрели, как грызуны. А теперь уж вообще они, как шары в масле, жирные такие, мордатые… Странно, но я к ним привык. Они мне теперь даже нравятся. (Скромно, но с аппетитом.) Особенно одно угрызение…

В потрёпанном шёлковом платье входит Ада (фальшивый жемчуг; из мятой шляпки торчат перья). Впечатление, что женщина нарядилась на бал нищих.

Ада (заканчивая надевать дырявые перчатки). Как сегодня себя чувствуют твои угрызения совести?

Леон. Понятия не имею. Всё слишком затекло, муравьи в членах бегают. Ночь была длинной.

Ада. Не хнычь в жилетку. Ты знаешь, что пользы в этом никакой. Пятнадцать дней столба ты заслужил. Помнишь, за что?

Леон (покорно). Помню.

Ада. То-то! Когда вернусь, перескажешь в деталях. После парикмахерской я проведу с тобой сеанс самокритики. А сейчас я убегаю. Я уже опаздываю, ты ведь знаешь, как Сандро обидчив!

Леон (вздыхает). Сандре повезло!

Ада (останавливается в раздражении). Что?

Леон. Твоему парикмахеру… ему повезло, он может обижаться!

Ада. Сандро — гениален, он возвращает женщинам красоту. К тому же, он гомосексуалист. Не будешь же ты себя сравнивать…

Леон (жалобно). Нет, разумеется. Может, меня отвяжут? У меня всё затекло, муравьи, говорю, гложут и бегают…

Ада (выходя). Жди. Скоро тебе правую руку отвяжут, и ты сможешь написать статью в «Фигаро»).

Леон (смиренно). А левую?

Ада (энергично оборачиваясь). Размечтался, дружок! Забыл, что ты ручонками своими развязными наделал, поросёнок сластолюбивый!

Леон (побеждённый). Нет. Я не забыл.

Ада. Новый товарищ, поступивший к нам на службу, принесёт тебе ручку и блокнот, а также проследит за тобой, пока ты пишешь. Или ты хочешь диктовать? Она знает и стенографию.

Леон. Нет, при диктовке вдохновения не бывает. Так я хоть руку разомну.

Ада. Как тебе будет удобно! Я специально выбрала смазливую, чтобы ты мучился, поросёнок! Повторяй: «Я — сластолюбивый поросёнок!»

Леон (покорно). Я — сластолюбивый поросёнок.

Ада. Хорошо. По её поводу губу не раскатывай. Она — активный член Освободительного Движения Женщин. Запомни! Она слово в слово мне повторит всё, что ты скажешь. Я же тобой займусь по возвращении из парикмахерской. Надежды промыть тебе мозги, дружок, я не оставляю. И сделаю это хотя бы ради детей. Исполню долг супруги и матери. Теперь скажи… «Спасибо, Ада».

Леон (хмуро). Спасибо, Ада.

Ада. Так. Говоришь без души, но что --">