Август Юхан Стриндберг - Игра снов

Дочь Индры

Разверзлось облако, я вниз смотрю…

Голос Индры

Что видишь ты, дитя?

Дочь Индры

Я вижу… там красиво… зеленые леса,

и синева воды, и белые вершины, и желтые поля…

Голос Индры

Да, там прекрасно, как все, что создал Брахма…

но было там еще прекраснее

когда-то, на заре времен; потом случилось что-то,

сместилась ли орбита, иль произошло иное,

взрыв, нарушивший событий ход, который надобно исправить…

Дочь Индры

Теперь я снизу слышу звуки…

Что там за племя обитает?

Голос Индры

Сойди и посмотри… я не хочу позорить Создателя творенья, но

то, что слышишь ты,— их язык.

Дочь Индры

Звучит он как… безрадостно звенит он.

Голос Индры

Еще бы! Ибо родному языку их

имя плач. О да! Неблагодарное

земляне племя, довольны не бывают…

Дочь Индры

Не говори так, теперь я слышу радостные крики

и залпы, гул, я вижу, молнии сверкают,

колокола звонят, костры горят,

и тысячею тысяч голосов

возносится хвала и благодарность Небу…

Пауза.

Не в меру ты сурово судишь их, отец…

Голос Индры

Сойди и посмотри, послушай, а вернешься,

расскажешь мне, оправданны ли

стенанья их и жалобы…

Дочь Индры

Да будет так, иду, пойдем со мной, отец!

Голос Индры

Нет, мне там дышать невмочь…

Дочь Индры

Облако спускается, как душно, я задыхаюсь…

Не воздухом дышу, а дымом и водой…

Как тяжко, меня он тянет вниз, все вниз,

теперь я замечаю, как он кренится,

третий мир — не лучший все же из миров…

Голос Индры

Не лучший, нет, но и не худший,

ему названье Прах, он катится, как и все другие,

и потому у племени порою голова кружится,

на грани помешательства и сумасбродства…

Исполнись мужества, дитя, всего лишь испытанье это.

Дочь Индры

(облако опускается, она стоит на коленях)

Я опускаюсь.

Игра снов

Задник представляет собой лес гигантских цветущих штокроз: белых, розовых, пурпурных, сернисто-желтых, фиолетовых, над которыми видна золоченая крыша замка, увенчанная похожим на корону бутоном. Внизу, у подножия стен замка,— кучи сена, наваленные на вычищенную из конюшни солому, перемешанную с конским навозом. Боковые кулисы, не убирающиеся на протяжении всего спектакля, представляют собой стилизованные фрески, комнаты, архитектуру и пейзаж одновременно.

Входят Стекольщик и Дочь.

Дочь. Замок все время растет из земли… Видишь, насколько он вырос с прошлого года?

Стекольщик (про себя). Никогда прежде не видел этого замка… никогда не слыхивал, чтобы замки росли… но… (К Дочери, очень убежденно.) Да, он вырос на два локтя, это потому, что его унавозили… посмотри внимательно, видишь, на солнечной стороне распустился флигель.

Дочь. Он, верно, скоро зацветет, ведь Иванов день миновал?

Стекольщик. А ты не видишь цветок вон там, наверху?

Дочь. Вижу! (Хлопает в ладоши.) Скажи, отец, почему цветы растут из грязи?

Стекольщик (благочестиво). Потому что в грязи им неуютно, они спешат поскорее выбраться на свет, чтоб расцвести и умереть!

Дочь. Ты знаешь, кто живет в замке?

Стекольщик. Знал, но забыл.

Дочь. Мне кажется, там узник… и он, конечно, ждет, когда я его освобожу.

Стекольщик. Но какой ценой?

Дочь. Когда речь идет о долге, о цене не торгуются. Давай войдем в замок!..

Стекольщик. Идем!

*  *  *

Они медленно направляются к раздвигающемуся в стороны заднику.

На сцене теперь — непритязательная, пустоватая комната, в которой стоят стол и несколько стульев. На стуле сидит Офицер в весьма необычном современном мундире. Он качается на стуле, колотя саблей по столу.

Дочь (подходит к Офицеру и осторожно берет у него из руки саблю). Не надо так! Не надо!

--">