Таня Танич - Четвёртый Рим

маленького коттеджа, никто бы никогда не догадался, что добрую половину юности он прожил в отношениях с двумя бисексуальными девушками.

— Все, бывай! Потом договорим — надо Женьку домой отправить, а то никак не может со мной расстаться. Да, как заклинило — ну, с ней бывает, ты знаешь. Хорошо, передам. Обязательно. Тоже поцелуй свою от меня — исключительно в щечку! И не пались ей, где мы завтра встречаемся. В стрип-клуб жену можно водить, только если она сама тебе приват на коленях забацает, ясно? Всё, давай, — и, довольно рассмеявшись, жмёт кнопку отбоя.

— Привет тебе от Никитоса. Женьк? Женька!

— Да, я слышу тебя, — снова выныривая из мыслей о том, как они пойдут завтра на стриптиз и что после этого устроят, я стараюсь подавить в себе новый укол ревности.

В конце концов, это совсем не мое дело. Мика уже со мной, а Ромка может делать все, что угодно в моменты, когда он мне не нужен.

И вообще… Чем меньше мы будем видеться, пока он здесь, тем лучше. Пусть хоть живет в своих стрип-клубах, зачем я ему только этот отель бронировала…

— Езжай уже, зараза, — наклоняясь к открытому окну, он легко щёлкает меня по кончику носа, и я, не удержавшись, фыркаю и смеюсь.

Моя жизнь снова превращается в черте что, но это — жизнь. Неидеальная, настоящая, полная чувств и ощущений, а не ровное, спокойное, правильное, но какое-то… бессмысленное существование.

— Давай, до вечера! И лучше закрой эту свою всратую спальню на ключ, а то я не знаю что с ней сделаю. Или с тобой. Все, езжай, шеф! А то она тут ещё час зависать будет, я знаю эту копушу!

И, пока водитель такси, откровенно потешаясь уже надо мной, выезжает обратно на дрогу, повторяя: «От вы чудные! Не, у меня всякие пассажиры бывают, я сразу таких вычисляю… Вы — чудные!», я пытаюсь ему обьяснить, что ничего чудного нет, это просто мой бывший муж… то есть настоящий… однажды бывший, а теперь снова настоящий — так вот, он — самовлюблённый балбес, считающий свой вкус единственно верным, уже три года гнобит меня за какой-то неправильный ремонт в нашей квартире… вернее, нашей бывшей, а теперь моей… но и немножечко его, это если по факту… но, вообще, мы обо всем договорились…

Водитель только смеётся и делает музыку в салоне громче, помахивая в мою сторону рукой, как бы говоря — давай, рассказывай и дальше, чудная. Я все стерплю, все твои сказки.

Ну и ладно, думаю я, поудобнее устраиваясь на сиденье и переложив Ромкин букет себе на колени, аккуратно придерживая поникшие орхидеи рукой. Ничего страшного, что они привяли — вот сейчас мы приедем домой, я поставлю цветы в вазу, они снова напитаются водой и свежестью. Главное — помнить, что все можно исправить. Нужно просто найти источник, который питает их силами. Даже временно увядший цветок — всегда цветок. И не надо списывать его со счетов раньше времени.

Все самое интересное только начинается, думаю я, глядя на Микаэлу, безмятежно дремлющую на переднем сидении, с подушкой со щеночками вокруг шеи и эйрподсами в ушах. Там у неё играет какая-то своя музыка, может, она даже видит сны — о том, о чем постоянно думает, о чем тайно мечтает.

Я очень хочу помочь ей сохранить все эти мечты. Хочу помочь разобраться в себе, найти своё счастье, которому мы с ее отцом будем рады просто потому, что это действительно то, чего желает наша дочь.

Да это сложная задача. Но мы решим ее, вместе. В конце концов, не зря мы снова живем в одном городе, почти как раньше — пусть всего один месяц. Прошлое как будто вернулось и даёт нам шанс исправить ошибки — я не могу избавиться от этого сильного, почти мистического ощущения.

Старая пословица врет. Можно дважды войти в одну и ту же воду. Можно исправить однажды разрушенное и переиграть его по-новому, повернуть течение вспять и направить в нужную сторону.

Просто мы привыкли верить в фатальность однажды сделанных выборов. А на самом деле, жизнь — гибкая, вьющаяся река, в которой конец сплетается с началом, а за новым поворотом всегда ожидает сюрприз и новый выбор. И нужна всего лишь смелость, чтобы не пройти мимо, не пропустить, принять, использовать этот шанс.

У нас все получится. И моя вера в это — совсем не импульсивный порыв, подогретый склонностью совершать одни и те же ошибки.

Я полностью отдаю себе отчёт в том, что думаю и что делаю. И не занимаюсь больше самообманом.

…Или?

Конец 1-й части

--">